Марат промчался сквозь кусты. Ветки секли его лицо. Он выскочил на дорогу, на открытый перекресток, где негде спрятаться, и тут же налетел на женщину-протестантку. Они врезались друг в друга. Она отлетела от него, потом опять бросилась вперед.
— Что ты с ним сделал? — истерично закричала она.
Марат ударил ее палкой. Она защитилась рукой, но удар был слишком сильный, и ее повалило на землю. Негритянка из гере. Бежала защищать мальчика-араба. Христианка бежала спасать мусульманина. Марат замахнулся, чтобы добить ее ударом по голове — и в этот момент грянул выстрел.
Палка Роберта, наконец, раскололась. Щепки полетели во все стороны. В руках у Марата осталась бесполезная коряга ручки. Подросток шарахнулся в сторону. Грохнул второй выстрел. Марат услышал, как глухо зазвенела миска у него в рюкзаке. Он закружился посередине перекрестка, как затравленный зверь.
Третий выстрел. Пуля взвизгнула о камешек у ноги Марата. Он почувствовал обжигающий жар грохочущей смерти и испуганно упал на землю.
Он увидел стрелка. Высокий негр в расстегнутой белой рубашке. На черной груди — желтый всполох крестика. Яркие белки глаз, спортивные штаны и красные кроссовки. Мужчина был в семидесяти метрах от Марата. Он смотрел на подростка через прицел автомата Калашникова и медленно шел вперед. Женщина, поддерживая перебитую руку, поднялась с земли. Марат увидел в ее глазах торжествующую ненависть.
Кусты зашуршали, и из них, шатаясь, вышел маленький баскетболист Сулиман.
— Тетя Сандрайн, — мальчик узнал женщину и заплакал, — он тебя тоже ударил.
— Все кончилась, — сказал женщина. — Он больше никого не обидит.
Стрелок приближался. Марат видел, что его руки устали держать автомат навскидку, но он не выпускал его из прицела.
— Даже не пытайся убежать, — посоветовала женщина. — В прошлом году Гилла с трехсот метров прострелил вору колено.
Гере обняла ребенка и плюнула в направлении Марата. Подросток скорчился на земле. Его объял страх. Гилла. Он знал это имя, знал стрелка, у которого был на мушке. К нему с дымящимся автоматом шел отец Клавинго. За спиной мужчины возвышался молчаливый купол Нотр-Дам-де-ла-Пэ.
— Тетя Сандрайн, это ты меня услышала, — сказал мальчик.
Женщина положила здоровую руку ему на голову. Люди выходили на улицу. Вокруг Марата и пострадавших собралась редкая толпа. И еще подходили. Теперь уже шли не те, кто слышал крик Сулимана, а те, кого от полуденной дремы разбудили винтовочные выстрелы.
Марат смотрел, как Гилла медленно опустил свое оружие. Его пленнику некуда было бежать.
— Что случилось? — спросила Сандрайн у мальчика. — Чего этот бродяга хотел от тебя?
— Он приказал мне лечь на землю, — ответил Сулиман, — а потом два раза ударил меня палкой.
Мальчик снова закашлялся и выплюнул кровь на дорогу.
— Это не бродяга, — сказал стрелок, подходя к Марату, — это бывший одноклассник моего сына.
Он схватил подростка за ручку рюкзака и рывком поставил его на ноги.
— Что ты сделал? — поинтересовался он у Марата.
Марат молчал. Гилла повернулся к ребенку.
— Мне опять плохо, — пробормотал Сулиман.
— Куда он тебя бил? — спросила женщина. — По лицу?
— Нет, — ответил мальчик, — по спине.
— А откуда кровь? — испугалась женщина.
— Я стал кашлять, — объяснил мальчик.
— Повернись, — попросил отец Клавинго у ребенка.
Маленький баскетболист послушался. Гилла поднял его майку. Толпа охнула. К пострадавшим подошла еще одна женщина.
— Сандрайн, ты сама-то в порядке? — поинтересовалась она.
— Нет, — сказала Сандрайн. — Кажется, он сломал мне руку.
Марат видел кругом лица. На него смотрели. Кто-то толкнул его в плечо. Подросток думал, что его сейчас убьют, пристрелят, как бешеную собаку, а тело бросят на помойке.
— Сулиман, — полувопросительно сказал Гилла, — ты теряешь сознание.
— Я хочу лечь, хотя бы на землю, — жалобно ответил мальчик.
— Держись, — приказал мужчина, — сосредоточься.
Мальчик посмотрел на него. В его глазах на мгновение стало чуть больше ясности.
— У него был хоть один повод ударить тебя? — спросил отец Клавинго.
— Нет, — с абсолютной уверенностью ответил Сулиман. — Я даже никогда его не видел. Я просто играл в мяч. Он пришел с палкой.
