Это всего лишь трава.
Ночь. Степь…
Буйвол подтянул ноги, приподнялся на локте, сел. Его знобило.
Не шел из головы тревожный сон.
По небу скатилась сорвавшаяся звезда, сгорела, не долетев до земли.
Пощелкивала какая-то ночная пичуга.
А далеко-далеко…
Буйвол стиснул рукоять меча, привстал на коленях, вытянул шею, застыл. Убедившись, что ему не чудится, наклонился к спящему Малышу, схватил его за плечо, встряхнул:
– Просыпайся!
Малыш дернулся, открыл глаза. Несколько секунд смотрел в напряженное лицо друга.
Оба молчали.
– Что? – не выдержал Малыш.
– Собаки… – Буйвол приложил палец к губам. – Слышишь?..
– За нами?
– А за кем еще?
– Дай мне нож, – потребовал Малыш.
– Зачем?
– Быстрей! – нетерпеливо тряхнул ладонью лучник.
– Ладно, бери.
Малыш выхватил протянутый нож из рук товарища, воткнул его в землю. Лег на живот, взял рукоятку в зубы, прикусил.
– Что ты делаешь? – спросил удивленный Буйвол.
– Тихо… – процедил Малыш. – Тихо…
Нож в зубах – старый трюк перегонщиков табунов.
– Там всадники, – Малыш поднялся, выдернул нож, вернул напарнику. – Не меньше шести человек.
Ночные Охотники.
– Что будем делать?
– Они спустят псов, как только увидят нас. Нам не справиться сразу и с собаками, и с людьми.
– У тебя есть какие-то предложения?
– Не знаю… – Малыш покачал головой. – Можно попробовать… Нет, это слишком рискованно…
– О чем ты?
– Но другого выхода я не вижу, – продолжал вслух размышлять Малыш.
– Говори же! – Буйвол схватил товарища за руку. – Времени нет!
– Можно сделать так: ты сейчас пойдешь им навстречу, покажешься издалека и сразу побежишь назад. Скорей всего, они спустят за тобой собак, и если нам повезет, то всадники немного отстанут. А преследующую тебя свору встречу я.
– Псов не будет видно в траве.
– Доверься мне. Главное – беги со всех ног. А потом мы разберемся и с людьми. Помнишь ту засаду возле хутора? Как они прятались в траве…
– Думаешь, получится?
Малыш хмыкнул:
– Конечно. Ты же не можешь сейчас умереть. Помнишь о своем предназначении?
– Не смешно, – сухо сказал Буйвол.
– А никто и не смеется, – ответил Малыш.
Лай уже слышался отчетливо – собаки уверенно шли по следу. Били о землю копыта – всадники подстегивали лошадей.
Ночные Охотники загоняли дичь.
– Я пошел, – сказал Буйвол.
– Оставь меч, – посоветовал Малыш. – Будет легче бежать.
Буйвол колебался недолго. Признавая правоту Малыша, вытащил клинок из ножен, воткнул его в землю. Пообещал:
– Я вернусь.
У него еще оставался нож, так что безоружным Буйвол себя не чувствовал. Но без меча было как-то неуютно, неудобно. Непривычно.
Не мешкая больше, Буйвол нырнул в ночь, навстречу лаю и топоту. Он бежал, сильно пригибаясь, надеясь, что его не заметят раньше времени, и считал шаги. Теперь ему казалось, что вся эта затея – глупость, и ничего у них не выйдет. Нельзя было разделяться, надо было стоять вместе, плечом к плечу, прикрывая друг друга. Как обычно. Как всегда…
Едва только Буйвол исчез в ночи, Малыш ничком повалился на землю. Он катался в траве, приминая ее, ломая жесткие стебли. Со стороны он был похож на пса, изнемогающего от жары и чесотки. Когда трава полегла на достаточно большой площади, Малыш вскочил на ноги, принялся рвать пучки сухого ковыля, складывать в кучи. Он спешил – времени почти не осталось. А потом он услышал крик, и понял, что это Буйвол дает знак. Собаки взвыли, давясь на поводках. И вдруг их голоса зазвенели злобно и сильно – Ночные Охотники спустили свору. Малыш, замерев на секунду, слушал приближающуюся лавину звуков, а затем, подхватив оружие, отступил на дальний край вытоптанной площадки, зашел в траву и стал готовить стрелы…
Земля вздрагивала и стонала. Свора всадников, увлекаемая стаей псов, неслась по ночной степи под черным бархатным небом, усеянном звездами. Буйвол бежал со всех ног, задыхаясь, путаясь в траве и чувствуя, как в тугом животе рождается новое, неизведанное им ранее чувство, поднимается вверх, к сердцу, к голове, застилает разум – паника! Он стискивал рукоять ножа – единственной вещи, которая давала иллюзию защиты, и мчался, не оглядываясь. Кровь била в виски, воздух рвался из легких, правый бок раздирала боль. Ковыль тяжелыми кистями хлестал в лицо, стегал руки. Земля жестко ударяла по ногам.
