– Неужели?
– Там мне рассказывали. Говорят, что под Старым Городом есть еще один город, подземный.
– Как-то не верится.
– А ты спустись, проверь. Только найдешь ли потом выход?
– И откуда только ты всё это знаешь? – буркнул Малыш, делая шаг к железной лестнице, ведущей в бездну. Он осторожно заглянул в светящуюся дыру, вдохнул едкую мглу и закашлялся. Утирая слезы, отплевываясь, он вернулся к товарищам. Сел на пол, привалился к стене, не обращая внимания на ехидные комментарии Буйвола.
Откуда появился мастеровой, они не поняли. Тяжелый воздух дрогнул, расступились клубы дыма, и явился бородатый здоровяк в кожаном фартуке. Перед собой он держал меч – он нес его в руках, словно младенца.
– Вот, – сказал бородач, остановившись перед Буйволом. – Его зовут Ротлорон.
– Кого? – не понял Малыш.
– Ротлорон – имя меча, – сказал мастеровой.
– Оно что-то означает?
– Оно означает имя.
– Ладно, я всё понял, – Малыш поперхнулся и снова закашлялся.
Буйвол двумя руками взял меч. Провел пальцем по стали клинка, попробовал его остроту на ногте большого пальца. Удивленно вскинул бровь. Мастеровой, заметив реакцию воина, довольно улыбнулся:
– Это наша специальная заточка. Больше нигде так мечи не точат.
Буйвол взялся за рукоять. Пальцы крепко обхватили ребристую кожу обмотки.
– Этот меч почти невозможно выбить из руки, – сказал мастеровой. – Чувствуешь?
– Да… – Буйвол медленно провел клинком из стороны в сторону. Сделал выпад, парировал воображаемый удар. Перехватил меч, крутанул над головой, широким диагональным взмахом рассек мглу.
Балансировка меча была идеальной.
– Этот меч рассчитан на такого воина как ты, – сказал мастеровой. – Ты чувствуешь это?
– Да, – отозвался Буйвол.
– Ты берешь его?
– Да.
– Тогда я беру деньги.
– Да.
Мастеровой присел рядом с кучкой монет, аккуратно завернул их в тряпицу. Убрал сверток в просторный карман фартука.
– Не могу поверить, – сипло пробормотал Малыш. – Ты отдал ему все наши деньги.
– Мои деньги, – поправил Буйвол, лаская меч.
– Раньше мы ничего не делили.
– Раньше мы вместе зарабатывали.
– Ты изменился.
– А ты всё такой же…
Они не заметили, как исчез мастеровой. Стена за их спинами неожиданно дрогнула, подалась, стала медленно поворачиваться, открывая проход. Потянуло холодом, закружились в воздухе снежинки, завился седыми локонами туман.
Они оказались на улице, словно их вытолкнула из двери клубящая упругая мгла, озаряемая подземным пламенем.
И воздух грязного тупика казался им свежим и чистым.
С базарной площади доносился приглушенный гомон неразборчивых голосов. Неподалеку процокали копыта. Кто-то ругнулся в темном закоулке, выскользнул, поправляя спадающие штаны, завязывая пояс, заспешил прочь.
– Вот так история, – Малыш ощупывал ровную стену, где несколько мгновений тому назад был дверной проем. – Уж не почудилось ли нам? Как ты там говорил? Морок?
Буйвол взмахнул своим новым мечом, улыбнулся и ответил:
– Нет, на морок это совсем не похоже…
Вечером они покинули центр города и направились в пригород.
Здесь было меньше людей и больше снега. Дома стояли преимущественно одноэтажные, деревянные, неказистые. За изгородями лаяли сторожевые псы, все одинаково охрипшие, одинаково озлобленные. Укатанные дороги обледенели, и никто не посыпал их песком и золой. Только конский навоз и клочья соломы темнели на скользких санных колеях.
Товарищи вошли в приоткрытые ворота постоялого двора. В длинной рубленной конюшне, темные узкие окна который дышали паром, всхрапывали лошади. Два угрюмых работника таскали сено, складывали возле коновязи. В стороне сыпала искрами растопленная баня – снег на крыше возле трубы совсем почернел от копоти. Ветер раскачивал висящее на колодезном вороте ведро, стучал им о сруб.
В помещении гостиницы было жарко натоплено. В большом холле за столами сидело много людей, все ужинали и одновременно о чем-то говорили, порой адресуясь к собеседнику на противоположном конце просторной комнаты. Никто не обратил внимания на вошедших, даже хозяин лишь скользнул взглядом по лицам новоприбывших – гостиница была переполнена, и новые клиенты его не интересовали.
