— А что случится, если вместо Морриган явится Морфран?
Бран сгримасничал:
— Это обычная сделка, женщина. Он получит жизнь и котёл, а фомориане — жизнь и свободу. Если явится Морфран, он выпустит в твой город полчище морских демонов, которые хотят отомстить Человеку. А теперь подумай своей миленькой головкой, что случится, если это произойдёт.
Я посмотрела на Оракула:
— Он говорит правду?
Самая младшая кивнула мне:
— Да.
— Последнее, что я хотела спросить: почему ты продолжаешь красть карты?
Бран вздохнул:
— Котёл должен находиться на перекрестке трёх дорог. Он не уменьшается специально для фомориан, так что им пришлось переносить его. Но есть куча мест, где перекрещиваются три дороги, а котёл изобилия не так светится магией, как котёл возрождения. Тяжело учуять, где он находится. В своих поисках я побывал на каждом перекрёстке рядом с ямой.
Это было целесообразным.
— Ладно. Крышка у Стаи, — сказала я.
Бран усмехнулся:
— Это будет не слишком сложно.
Тоненькие язычки тумана закружились вокруг его ног и тут же рассеялись в воздухе. Пес Морриган стоял на том же месте.
— Ты всё ещё здесь.
— Я знаю! — Бран качнулся вперёд, туман только начал появляться и сразу исчез. Снова. Снова. — Что-то не так. Ты! — он указал на младшую из Оракула. — Найди Пастыря.
Легкая улыбка озарила её лицо, подчёркивая хрупкость. Сначала я подумала, что ведьма смеялась над абсурдностью приказа, но её глаза подернулись поволокой, смотря куда-то вдаль, мимо нас, на горизонт, который могла видеть только она, и я поняла: использование своего дара приносило ей радость. Ведьма наклонилась вперёд и сфокусировалась, улыбаясь всё шире и шире, пока не засмеялась. Музыка её голоса, цветная и сладостная, наполнила храм.
— Я уже нашла его.
Храм задрожал. Поднялся пар, и самая дальняя стена внезапно исчезла. Под серым небом клубился туман, наматываясь на стальные штыри, торчащие из-под земли вперемешку с другим металлическим мусором. Стимфалийская птица приземлилась на изогнутое острие железнодорожных рельсов, сломанных и скрученных вместе, будто какой-то гигант пытался связать их в морской узел. Разлом Осиного Гнезда.
Туман рассеялся, и я увидела Пастыря Болгора, опирающегося на груду ржавых бочек. Легкий ветерок развевал его монашеское одеяние. Сзади стоял огромный неповоротливый силуэт, всё ещё прячась в тумане и держа крест. Полностью регенерировавший Угад. Здорово, теперь я могу убить его ещё раз.
В тумане шагала огромная фигура. Металлический мусор скрипел и трещал, сопротивляясь весу, наконец монстр вышел из своего укрытия. Высокий, широкоплечий, со стальными мускулами, покрытый серой шерстью с полосами более темного цвета.
Карран.
Что он, блин, делает?
— Ты первый, — сказал оборотень.
Его челюсти были достаточно большими, чтобы вскрыть мой череп, клыки — длиннее, чем мои пальцы, но дикция оставалось превосходной.
Позади Пастыря Угад перетащил крест вперёд, опуская его на землю с тяжёлым стуком. Я увидела маленькое худенькое тельце, растянутое на шесте, со связанными ногами и широко распростертыми на поперечной балке руками. Джули. О, Боже.
Я схватила Брана за рубашку и притянула к себе:
— Отнеси меня туда сейчас же!
— Не могу! — огрызнулся он.
Мое сердце готово было вырваться из груди. Убийца задымился. Глаза Джули были закрыты, она выглядела настолько бледной, что казалась мёртвой.
Я бы всё отдала, лишь бы оказаться сейчас там.
Карран поднял руку, демонстрируя талисманы и монеты, болтавшиеся в его когтях.
Бран закричал:
— Что он делает? Остановись, сукин ты сын! Нет!
— Ребёнок в обмен на ожерелье. Как и договаривались, — сказал оборотень.
От шепота Пастыря по моей спине поползли мурашки:
— Тебе не следовало приходить одному, чудовище.
Из-под металлического мусора начали вылезать ривы. Они бросились на него всей толпой, падая друг на друга. В мгновение ока Карран исчез под грудой изворотливых тел.
Я сжала кулаки, ожидая, что он вот-вот вырвется. Сражайся, Карран. Борись. В любой момент тела рив разлетятся в разные стороны, и он высвободится из этой кучи. В любой момент… Моя шея вжалась в плечи, словно на ней стянули веревку. Ривы завизжали.
