— Что ты делаешь?
— У меня сломался дырокол.
— У тебя нет никакого уважения к нежити.
Я вздохнула, изучив рваные дыры в листах бумаги.
— Это мой недостаток. Ты что-нибудь придумал, или я могу идти?
— Я буду тебе должен одну услугу, — сказал Гастек. — Сейчас или в будущем выполню твою просьбу по первому требованию. Конечно, при условии, что это не нанесет вреда мне и моей команде.
Я прикинула. Серьезное предложение. В руках опытного Мастера Мертвых вампир был настоящим оружием, а Гастек не был просто опытным, — он был талантливым. Его услуга бы пригодилась. Даже если Гастек и протянет свои жадные ручонки к риве, она, как только серьезно пострадает, немедленно обратится в грязь. Он сможет лишь проверить её возможности, определив уровень силы. Что же было минусом?
— Максин?
— Да, дорогая?
— Гастек пообещал мне услугу за помощь. У нас есть какой-нибудь документ, чтобы представить это соглашение в письменной форме?
— Да.
— Ты хочешь, чтобы я подписал договор?
— Ага.
Вампир издал несколько сдавленных хрипов, и до меня дошло, что он пытался воспроизвести смех Гастека.
ДЕРЕК ВОШЕЛ В КАБИНЕТ И ОБЛАКОТИЛСЯ СПИНОЙ НА СТЕНУ, скрестив при этом руки.
— Твой приятель все еще жив? — спросил Гастек, просматривая документы. — Примечательно.
— Он выносливый.
Тот факт, что подпись Гастека выглядела в точности так же, как на документах, подписанных им лично, было лучшим доказательством его контроля, чем ползанье по стенам и размахивание когтями. Я не могла не восхищаться уровнем его компетентности. У меня до сих пор мурашки бегали по коже.
— Я весь во внимании, — сказал он, как только Максин забрала документы к себе на стол.
— Два дня назад пропал ковен ведьм-любителей прямо с места их собрания в Разломе Осиного Гнезда. Я прибыла туда по иному делу, но обнаружила бездонную яму и кучу остаточной магии некромантов. Море крови. Тел не было.
— Продолжай.
— Я подобрала дочь одной из ведьм.
— Ребенок, который забегал к тебе в кабинет пару минут назад, — догадался он. — Я не хотел её напугать.
— Верю.
Мне не очень хотелось объяснять, что у Джули была вампирофобия, и, поскольку магия схлынула, девочка не смогла заранее почувствовать вампирскую силу.
— Она попросила у меня помощи. На неё теперь распространяется защита Ордена. — И не начинай ничего додумывать. — Я забрала ребёнка домой. Ночью на нас напали.
— Сколько их было.
— Три, не считая навигатора.
Вампир напрягся.
— Там был навигатор?
— Да.
— Человек?
— Не совсем.
Я рассказала о Пастыре Болгоре, заострив внимание на щупальцах, и о ривах, детально описав волосы, когти и токсичную слизь на упомянутых когтях. Разъяснила связь с морским демоном, хотя не выдала, как получила эту информацию. Могла бы умолчать о некоторых убийственных особенностях, но сделка есть сделка, а потому способность обращаться в шматки грязи я передала предельно четко и ясно. Намеренно отредактировала мою возможную гибель, сократив рассказ до лаконичного «была ранена в спину, после чего покончила с ривой и позвонила приятелю, который вскоре забрал меня и доставил к лекарю». И это было почти правдой. Мне было доподлинно известно, что никто не ведал о моей способности управлять вампирами. А продолжать держать всех в неведении являлось основой моей безопасности.
Пока Гастек переваривал информацию, вампир обратился в статую. Братство считало, что обладало монополией на все, что связано с некромантией. И известие о том, что какой-то сторонний навигатор, пусть даже и демон, разгуливает по городу, нервировало Гастека:
— Меня интересует кличка Пастырь. Она может говорить о его способности управлять нежитью.
Я постучала ногтями по столу.
— Я настоятельно рекомендую тебе отказаться от преследования рив. Если их тяжело ранить, они обращаются в слизь.
— Это действительно скверно, но я хотел бы удостовериться в этом факте самостоятельно. Имеются ли у тебя причины полагать, что Пастырь вернётся за девочкой?
Ещё Гастек задался вопросом, не были ли ривы Сестрами Ворона, обращенными в нежить какой-то загадочной силой, которую они сами и высвободили. Мне вот тоже было это интересно.
— Девочка в хранилище. Если и придёт, ему не повезёт.
