Тонкая вязь, нанесенная утром на руку хной, покалывала под одеждой.
«Еще не время!» – шепнула рвущейся наружу энергии темная, во всех деталях представляя, как она поступит с телом врага. Он позавидует мертвым.
Она никогда этого не делала, но почему-то знала, что сумеет.
Улыбка стала шире при виде замершего в дверном проеме человека. Описание сходилось, ее жертва была на месте.
Поддавшись порыву чувств, Байда скользнула к нему, но в последний момент заставила себя пройти мимо, едва заметно коснувшись плечом.
– Простите, господин, я вас не заметила, – она разыграла смущение.
Кровь в жилах закипала, сила бесновалась, требуя смерти.
Гланер ничего не ответил, настороженно скользнув по ней взглядом.
– Вы не знаете, в этом году будет фейерверк?
– Не имею ни малейшего понятия. Спросите у распорядителя.
– Не поможете ли найти его? Я тут в первый раз, практически никого не знаю, плутаю по комнатам… Самой смешно! – Байда выдавила из себя беззаботный смех. – Десять раз мимо этого места прохожу, все никак не могу найти подругу.
– Вероятно, она танцует.
– Наверное, – вздохнула темная, искоса, но так, чтобы он заметил, скользнув взглядом по Гланеру. Простой флирт, «игра глазами», которую раскусят все мужчины. И пусть раскусит – ей именно это и нужно. – Алиэр такая красавица, вокруг нее всегда кавалеры…
Гоэт вторично, на этот раз внимательнее, осмотрел заговорившую с ним девушку. По виду действительно дебютантка, совсем юное невинное существо. Но было в ней что-то, что притягивало. И пугало. Что-то неуловимое, будто бы связанное с каким-то воспоминанием.
– Так вы поможете мне? Если вы заняты, я не стану навязываться, справлюсь сама. Простите за беспокойство.
Тяжело было повернуться к нему спиной, но необходимо. Он не должен заподозрить, не должен понять, на кого она похожа. Пусть же, повинуясь любопытству, шагнет за ней в полумрак, в объятия пьянящей мести.
Она поцелует тебя в губы, Гланер Ашерин, нашепчет на ухо, как ей одиноко, как душно здесь, и ты уведешь ее, думая получить наслаждение, а получишь смерть.
Твоей кровью окрасится пол, камни мостовой или простыни постоялого двора – это как пожелаешь, декорации неважны, а твоя агония станет музыкой для сердца сестры убитого тобой друга.
– Как вас зовут? – Гланер ухватил ее за плечо и резко развернул к себе.
– Пустите, мне больно!
Байде хотелось зашипеть, вцепиться зубами в эту руку, разорвать в клочья, а не изображать чужую сущность.
– Тебя подослал инквизитор?
Гоэт подтащил упиравшуюся девушку к двери, открыл ее и вытолкнул Байду на заснеженный двор. В руке вспыхнул светляк.
– Сумасшедший! Грубиян, хам!
Байда вырвалась, больно чиркнув ногтями по его лицу. С минуту она стояла напротив него, вперившись немигающим взглядом в его зрачки, а потом метнулась обратно в помещение.
Гланер опередил ее, загородив проход.
Не нравилась ему эта девушка, не случайно она оказалась рядом. И ведь не закричала, не позвала на помощь, как поступила бы любая другая. Ее куда-то тащит незнакомый мужчина, а она ограничивается скупыми ругательствами, царапиной на щеке и даже бежит не сразу.
Если только девочка не так уж невинна, как кажется, и хочет от него конкретных вещей.
Байда в упор смотрела на него, пользуясь темнотой, не скрывая истинных чувств, потом шагнула к нему и впилась жестким поцелуем в губы. Он подозревает, значит, придется усыпить его бдительность, пробудить инстинкты. Пусть противно, но оно того стоит.
Гланер грубо ответил на поцелуй, ухватил за плечи, развернул и прижал спиной к стене. Его руки скользнули по ее телу. Казалось бы, все, как и должно быть, но Байда вдруг поняла, что он ее обыскивает.
Резкий удар в пах заставил Гланера согнуться пополам.
– Ты же хотела!
– Неужели? – Байда рассмеялась, выпуская наружу силу, позволяя ей заполонить разум. – Меня тошнит от тебя, ублюдок, и хочу я совсем другого. Это тебе за Доновера!
Кинжал тускло блеснул в ее руке и обрушился на гоэта. Но Гланер успел перехватить его, вывернув запястье девушки.
– Сестренка, да? – он попытался вырвать оружие, но Байда и не думала разжимать пальцы, даже несмотря на боль. – И неопытная. Сколько тебе?
