– ФЕЛПС! Сколько раз мне еще повторять?
Фелпс смотрел в лицо Уилкоксу, обдумывая его слова. Но потом встрепенулся, осторожно обошел его и побежал вслед за своим хозяином. Здоровой рукой Берч показал Уилкоксу средний палец.
– Ой. – Уилкокс зачерпнул горсть земли. – Ребят, вы забыли свой завтрак.
Земляной «снежок» описал в воздухе идеальную дугу и приземлился прямо на шею Фелпсу.
Это был рискованный бой для Уилкокса, но он справился. Скоро слух о том, что он «снял скальп с Берча» разнесется по деревне, и он станет самым крутым пацаном среди девятиклассников. Скорее всего ему предложат вступить в банду Призраков.
Он уселся на вершине насыпи, как король на троне.
– Я знал, что ты его взгреешь, Росс! – Сказал Ант Литтл.
– Я тоже. – Сказал Даррен Крум. – Мы говорили об этом, пока шли сюда.
Ант Литтл достал пачку сигарет.
– Будешь?
Уилкокс выхватил у него всю пачку. Ант Литтл выглядел польщенным.
– А где тебе прокололи ухо, Росс? Я тоже хочу такую сережку.
– Я сам его проколол. Это легко: берешь иглу и нагреваешь ее над свечей, чтобы стерилизовать. Это адски больно, но зато потом – крутатень.
Гарри Дрейк зажег спичку, чтобы дать Уилкоксу прикурить.
– Эй, вы двое! – Нэшэнд позвал нас с Дином Мораном. – Вы ведь пришли сюда с Берчем, да?
– Да я вообще не в курсе! Я не знал, что тут будет драка! – Запротестовал Моран. – Я шел в Уайт-лив, к бабушке.
– Шел? – Ант Литтл прищурился. – Уайт-лив – это хрен знает где. Туда идти – месяц. Почему твой старик не отвез тебя на машине?
– Он заболел.
– «Заболел»? Ты хотел сказать «нажрался»?
Моран опустил голову.
– Тогда почему мать тебя не отвезла?
– Она не может оставить отца.
– А ты? – Гарри Дрейк смотрел на меня, как питон на кролика. – Ты у нас Президент Почетного Клуба Жополизов Гранта Берча?
Я не мог сказать «я просто гуляю», – это звучало бы жалко.
– И-и-их-х-а-а! – Хлюпик снова оседлал рельсу и стал скакать на ней как ковбой. – Я покажу вам, кто главный на Диком Западе!
– По тебе психушка плачет, Хлюпик. – Сказал Гарри Крум и сплюнул с отвращением.
– Ну, Тэйлор? – Уилкокс смотрел прямо на меня. – Может, скажешь, как ты здесь оказался?
Я выплюнул безвкусную жвачку. В голове было пусто – ни одной идеи для отступления. Палач схватил меня за корень языка, и каждая буква в алфавите вдруг стала заикательной.
– Он шел со мной к бабушке. – Сказал Дин Моран.
– А почему ты не сказал нам об этом до того, как Росс набил морду Гранту Долбоящеру Берчу? А, Тейлор? – Спросил Малек.
– Ты не спрашивал. – Сказал я.
– Мы с Тэйлором собирались встретиться здесь. – Встрял Моран. – Таков был план. Он идет в гости к моей бабушке. Пойдем, Джейсон, нам пора – путь-то долгий.
Мы шли мимо поля, на котором выращивали рождественские елки. Было прохладно и туманно. Елки стояли ровными рядами, как гарнизон солдат. Их было так много – что не сосчитать. В воздухе висело огромное черное облако мошкары, эти дурацкие, назойливые мошки лезли в глаза и в уши.
Мне стоило, конечно, поблагодарить Морана за то, что он прикрыл меня на насыпи, помог мне с алиби. Но если б я сказал «спасибо», я бы признал, что нуждался в его помощи – поэтому я промолчал. Я рассказал ему о доберманах. Но он уже знал о них.
– О-о-о, это Кит Харрис! Я знаю его. Он три раза разводился – с одной и той же женой. Она, наверно, не в себе, если три раза выходила за него замуж. Кит Харрис любит только три вещи – первого добермана, второго добермана и третьего добермана. Хочешь верь, хочешь нет, но он работает учителем.
– Учителем? Он же псих законченный!
– Ну да, но и работает он не просто в школе, а в колонии для несовершеннолетних преступников, по пути в Першоур. Его называют «Барсук». Из-за волос, они у него как у барсука – черные с белыми полосками седины. Однажды один пацан сходил по-большому на капот его машины. Знаешь, как Барсук узнал, кто это был?
– Как?
– Он загонял бамбуковые щепки под ногти каждому ученику в алфавитном порядке до тех пор, пока один из них не выдал того, кто сделал «Сирано».
– Да ладно, заливать-то!
– Богом клянусь, все так и было! Мне Келли рассказала. Там в колонии дисциплина будь здоров, на то она и колония. Первым делом Барсук хотел, чтобы пацана, который сделал это, исключили из колонии. Но завуч не пошел на это, потому что исключение из колонии обычно автоматически означает тюрьму. Но Барсук все равно взял реванш – через пару недель он устроил игру в «Захват флага». Ночью.
