Затем взволнованные взрослые стали кричать нам с берега и звать домой. Их лица выражали тревогу, страх и угрозу.
За год до того, как я пошел в среднюю школу, произошло одно событие, связанное с подводными лодками.
Это случилось ночью в самом начале осени. Меня разбудил громкий шум, как будто весь наш город вдруг забурлил. Родители быстро одели меня, мы выбежали из дома и поспешили к реке. Мы смешались с разрастающейся толпой людей, чей топот ног и взволнованные крики напоминали треск новогодних салютов. Я был сильно напуган и закрывал руками уши, не понимая, что происходит.
Когда мы пришли на берег, я обнаружил, что подводные лодки были охвачены огнем. Огонь быстро распространился, все лодки уже полыхали. Насколько я помню, это было похоже на какой-то большой праздник: казалось, здесь собрались все жители города, их лица были уже не равнодушными, а, напротив, оживленными, они кричали и разговаривали, как будто на их глазах разворачивалось какое-то чудесное представление. Дрожа, я протиснулся сквозь толпу и встал рядом с родителями, пытаясь лучше разглядеть происходящее сквозь людское море.
Бушующее пламя танцевало и перескакивало с одной лодки на другую, стоявшую поблизости. Огонь извивался, раскидывался во все стороны, словно юбки суровых танцовщиц фламенко. Дрожащие языки пламени освещали небоскребы на берегу, окрашивая их в осенние краски, и вскоре все это место стало напоминать только что написанную картину. Зрелище было ужасающим — никогда в своей жизни я не видел ничего подобного.
По какой-то причине ни одна из лодок не погрузилась на дно. Они словно забыли, чем на самом деле являлись. Лодки оставались на поверхности, и синее, как лед, пламя проглатывало их одну за другой. Здесь наверняка был замешан какой-то секрет, какая-то необъяснимая тайна. Я думал, что возможно, другой, фантастический пожар разгорался под водой, что молекулы воды каким-то образом трансформировались в нечто иное и вся река Янцзы отвергла свои физические свойства, которыми наделила ее природа, поэтому подлодки не могли погрузиться и вырваться из этого огненного танца.
Я подумал о детях в их подводных клетках, и мое сердце наполнили ужас и тревога. Повернув голову, я увидел, что родители стояли как два зомби: неподвижно, устремив взгляд вперед, их глаза будто превратились в фонари, а лица окаменели. Другие взрослые бормотали нечто похожее на песнопения буддистских монахов, но никто не предпринял попыток погасить огонь. Казалось, они пришли сюда лишь для того, чтобы стать свидетелями смерти чуждых им существ с реки, увидеть, как непрошеные гости обретут абсолютную свободу.
У меня было такое чувство, что эта ночь длилась вечность, хотя я ни разу не подумал о смерти, только был погружен в размышления о мучительности и бессмысленности жизни. Я не испытывал грусти или скорби, но мне было жаль, что я никогда больше не смогу заплыть в другую реальность, увидеть картины, от которых у меня захватит дух, а мысли придут в смятение. Я чувствовал, как меня охватило непреодолимое чувство одиночества, хотя знал, что увиденное мной никак не повлияет на мое собственное будущее…
Наконец наступило утро. Тусклый солнечный свет озарил безжизненные остовы почерневшего металла, дрейфующие по реке. Они располагались нестройными рядами, кругами и кучками, отражали холодный бесцветный свет и наполняли воздух гнилостным запахом осени. Горожане привезли подъемные краны, чтобы вытащить из реки обломки подводных лодок и отвезти их на склад металлолома. Весь процесс занял больше месяца.
После этого подводные лодки больше не приплывали в реку Янцзы.
