Подводные лодки приплывали со всего Китая. Ходили слухи, что подобные стоянки были и в других городах и на других реках. В каждом море, озере, канале и канаве была своя колония подводных лодок. Никто не знал точно, кем была создана первая подлодка. Говорили, что первые лодки вручную собирал какой-то талантливый народный умелец. С точки зрения искушенных горожан, эти лодки были образцами примитивных технологий: их собирали из металлолома, а некоторые — из кусков стеклопластика и фанеры. Ранние подводные лодки по форме напоминали рыб, у многих были головы и хвосты, раскрашенные красной и белой краской, на них даже были нарисованы яркие большие глаза, губы и плавники. Эти рисунки смотрелись немного чудно, но они прекрасно демонстрировали то особенное чувство юмора, которым были наделены крестьяне. Позже были построены новые подлодки, причем каждая семья старалась по-своему украсить их.
Обычно каждая лодка была рассчитана на одну семью из пяти или шести человек. На больших судах могли разместиться две или три семьи. Однако, судя по всему, крестьяне не способны были построить лодки, которые могли бы перевозить десятки и сотни человек. Некоторые городские жители предполагали, что эти лодки были созданы под впечатлением от романа «Двадцать тысяч лье под водой» или же, возможно, народным умельцам втайне помогали иностранные специалисты. Но в конечном итоге никакой связи между подлодками и Жюлем Верном так и не удалось установить. Создатели лодок никогда не слышали про этого писателя. Все вздохнули с облегчением.
Со временем интерес к лодкам сохранили лишь городские ребятишки, взрослым же стало скучно, и они делали вид, будто не замечают их. В школе мы с энтузиазмом обменивались историями и новостями о лодках, рисовали их на листках бумаги, вырванных из наших ученических тетрадей. Но учителя никогда не упоминали про них и с суровым видом отчитывали нас, замечая, что мы обсуждаем подводные лодки, рвали на клочки наши рисунки и отправляли провинившихся к директору. По телевизору и в новостях редко упоминали о подводных лодках, как будто это скопление судов не имело к нашему городу никакого отношения.
Изредка какие-нибудь любопытные взрослые — по большей части художники или поэты — приходили на берег реки посмотреть на лодки и о чем-то перешептывались друг с другом. Они рассуждали о том, что, возможно, со временем эти лодки положат начало новой цивилизации. И цивилизация подводных лодок будет не похожа на предыдущие мировые цивилизации точно так же, как млекопитающие отличаются от рептилий. Они хотели посетить подводные лодки, чтобы собрать местный фольклор и изучить традиции этих людей, но крестьяне никогда не изъявляли желания пригласить на борт своих кораблей городских жителей. Возможно, после целого дня тяжелого труда они так уставали, что у них не оставалось сил общаться с незнакомцами. Но помимо желания избавить себя от лишних забот, крестьяне к тому же не видели в этом выгоды для себя. Они ясно давали понять, что приезжали в город только ради поиска работы и денег. Однако простодушные крестьяне, похоже, не понимали, что они могли бы огородить палубы своих подводных лодок канатами и брать деньги со всех желающих посмотреть на них вблизи, превратив эти суда в туристическую достопримечательность. Точно так же они не проявляли никакого интереса к созданию «новой цивилизации».
Возвращаясь вечером на подлодки, крестьяне хотели только поесть и уснуть. Им нужно было хорошенько отдохнуть, чтобы на следующее утро у них были силы встать и посвятить весь день тяжелому труду. Крестьяне выполняли самую грязную и трудную физическую работу за минимальную плату, которую им в любой момент могли задержать или не выдать вовсе, но они никогда не жаловались. И все потому, что у них были подводные лодки, позволявшие им после работы проводить время вместе с родными, а не оставлять их в далеких деревнях. Подводные лодки заменяли им поля, которые они были вынуждены продать местным властям и застройщикам по самым низким ценам, чтобы эти поля захватили разраставшиеся города. И хотя горожане вели себя так, словно происходящее с крестьянами не имело к ним никакого отношения, на душе у них было неспокойно, они испытывали чувство тревоги. Поэтому на подводных лодках не было пушек и торпед, чтобы убедить город в отсутствии угрозы с их стороны.
