Затем подводная лодка выныривала из глубин, как чудовище, разбрызгивая во все стороны красивые волны. «Смотрите! Смотрите! — кричал тогда я. — Она всплывает!» Но родители никогда не реагировали на мои слова. Их лица оставались каменными, они напоминали мне два вялых домашних растения, которые уже много недель никто не поливал. Казалось, что подводные лодки своим появлением похитили их души.
Большую часть времени подлодки стояли на якоре, неподвижно, на гладкой поверхности реки. Их опутывали провода — они тянулись от одной башни к другой. Развешенное на проводах белье напоминало разноцветные флаги: брюки и рубашки висели вперемешку с тряпичными подгузниками. Женщины в фартуках из толстой грубой ткани готовили прямо на палубах, на угольных печках, и над рекой, словно над туристическим лагерем поднимался дым. Иногда женщины присаживались на корточки, наклонялись к воде и начинали бить деревянными палками по белью, которое они раскладывали на твердом металлическом корпусе лодок. Время от времени из подлодок выбирались пожилые мужчины и женщины, они садились, поджав под себя ноги, и с расслабленным видом курили трубки с длинными мундштуками, а подле них, свернувшись калачиком, устраивались кошки или собаки.
Подводные лодки принадлежали крестьянам, которые приплывали в наш город в поисках работы. Отработав в городе целый день, крестьяне возвращались в свои подводные жилища. До появления подлодок приезжавшие на заработки крестьяне вынуждены были снимать койки в дешевых квартирах пригородных поселков — девелоперы в своем стремлении расширить город поглощали их фермы и сгоняли людей на эти клочки земли, окруженные морем небоскребов. Жители городских поселков сдавали места на общих койках, каждая — не больше фута шириной, и крестьяне, приехавшие на строительство города, спали там вповалку, словно свиньи или овцы в хлеву. Подводные лодки позволили им обрести свои собственные дома.
Между берегом и стоящими на якоре подводными лодками сновали плоты. Крестьяне перевозили на этих плотах своих братьев и сестер между двумя совершенно непохожими друг на друга мирами. Вечером, когда все возвращались по своим домам, подлодки выглядели особенно красиво. Огни газовых фонарей на каждой из них создавали неповторимые узоры, напоминавшие вырезанные из бумаги орнаменты, которыми украшают оконные стекла. На каждой подлодке семьи усаживались вокруг стола и ужинали, и прохладный ветерок приносил на берег их смех и веселую болтовню, вызывая странную зависть у городских жителей. Когда тьма сгущалась, огни на лодках постепенно гасли, оставался лишь один — тревожный луч прожектора на маяке в порту, и он блуждал во мраке, освещая неподвижные корпуса лодок, напоминавшие спящих китов. Однако в это время суток многие подлодки исчезали. И каждый раз луч прожектора освещал все меньше и меньше судов. Они погружались неожиданно, без всякого предупреждения, как будто крестьяне не могли спокойно уснуть, пока вода не окружит их со всех сторон и не защитит от внешнего мира. Точно так же водоплавающие птицы засыпают только после того, как спрячут голову под крыло. Лишь погрузившись на дно вместе со своими семьями, они могли оставить все свои заботы на поверхности, избавиться от страха и неуверенности и видеть сладкие сны, не опасаясь, что их потревожат городские жители — ведь, возможно, именно поэтому они и построили подводные лодки?
Я часто задавался вопросом, насколько глубока была Янцзы и как много подводных лодок могло залечь на ее дне. Как же это было, наверное, жутко интересно: увидеть бесчисленные ряды их металлических корпусов, лежащих рядом друг с другом! При мысли об этом загадочном месте у меня захватывало дух, как будто там, под водой, находился еще один незримый мир!
Так или иначе, но подводные лодки постоянно находились рядом с нами, как гнездящиеся птицы, а их присутствие становилось поводом для горячих обсуждений. Каждое утро они всплывали из-под воды как пельмени в кипятке. В лучах восходящего солнца разливающиеся воды реки напоминали весенний паводок. Это зрелище навевало воспоминания об инопланетных космических кораблях из фильмов. Заполненные людьми плоты курсировали между лодками и берегом, перевозя воодушевленных крестьян, которых ожидал еще один день изнурительного труда на городских стройках.
