Лучшая фантастика - страница 102

Люди погоды теперь в облаках. Вэрил сказала, что они сохраняли небо голубым, море — зеленым, а воздух — прозрачным, как лед.

Мы иногда поднимаемся к Клиффуотчу, находим заметки и рисунки на дверных петлях и ручках, а также на бумаге. Мы крепко прижимаем их к себе, словно пытаемся прикоснуться к тем, кого уже нет. Мы называем их имена. Мы говорим: «Они сделали это ради нас. Они хотели уйти».

Я думаю, что тоже могла бы улететь, если бы сильно захотела, ведь ветер струится по моей коже и звенит в ушах.

Мамма говорит, что люди погоды уже не так сильно нужны нам.

Иногда маленькие кусочки неба сами по себе становятся голубыми.

И все же мы держим их перечни штормов подле себя: на ткани и металле, в ветре и дожде.

Мы стараемся не забывать их лиц.

На закате Мамма отправляется к обрушившейся стене, откуда открывается вид на океан.

— Тебе не нужно тут оставаться, — говорит она, и в ее голосе слышится упрямство, возможно, даже эгоизм.

Но она здесь, и я остаюсь рядом с ней, а скоро к нам присоединится и Вэрил.

Закат раскрашивает наши лица ярким светом. А затем на мгновение прямо перед нами над морем появляется она, наша Лиллит, и нежно касается наших щек.

Мы протягиваем руки, чтобы обнять ее, и она легким бризом струится между…

Последний роман Анила Менона Half of What I Say («Половина из того, что я сказал») в 2016 году попал в шорт-лист «Премии индийской литературы». Вместе с Ванданой Сингх он был редактором международной антологии Breaking the Bow («Ломая лук»), в которую вошли фантастические произведения, вдохновленные древнеиндийским эпосом «Рамаяна». Его дебютный роман The Beast With Nine Billion Feet («Зверь с девятью миллионами лап») в 2010 году был включен в шорт-листы премии «Vodafone Crossword Book Award» в номинации «Литература для детей» и премии «Общества Карла Бакстера». Его рассказы публиковались в различных международных изданиях, в том числе «Albedo One», «Interzone», «Interfictions», «Jaggery Lit», «Lady Churchill’s Rosebud Wristlet» и «Strange Horizons». Рассказы Анила Менона переводились на десятки иностранных языков, в том числе, на иврит, игбо и румынский. В 2016 году он помогал организовать серию ежегодных семинаров для писателей «Дум пухт», которые проводятся в центре «Адишакти» в Пондичерри. Анил Менон живет как в Индии, так и в США.

Когда Амма вручила мне полный сборник рассказов Соллоццо, как всегда отмеченных печатью его гениальности, я с чувством глубочайшего почтения перелистал этот пятисотстраничный том, с удовольствием размышляя о том, что Турок стал мне почти что братом. Разумеется, мы все теперь живем в Эпоху Учтивости, однако мы с Соллоццо сдружились намного крепче, чем того требовали социальные нормы, и невзирая на то, что мы оба были влюблены в одну и ту же женщину.

Шестнадцать месяцев назад, когда Амма сообщила, что моя жена и дочь вернулись из Бостона, все обстояло иначе. Эта новость подсластила мой день с изысканностью кусочка сахара, растворяющегося в чашке чая. Падма и Бутту снова дома! Затем мать между делом упомянула, что «Турецкий приятель Падмы» тоже в городе. На самом деле они все вместе вернулись из Бостона, и поскольку влюбленные голубки собирались свить свое совместное гнездышко, пришло время сообщить обо всем семилетней Бутту. Падма хотела, чтобы мы все встретились во время ланча.

Амма сообщила эту новость бесстрастным, как у синоптика тоном, но меня невозможно было обмануть; моей матери не терпелось лично познакомиться с Турком.

У меня не было настроения идти на ланч, и я сказал об этом матери. И на то имелись причины. Я был ужасно занят. Лучше бы они приехали в мой офис, и мне не пришлось бы везти Амму в Бандру, где они обосновались. К тому же это им нужно было получить что-то от меня, а не мне от них. Некоторые люди никак не хотят принимать во внимание чувства других…

Разумеется, я потом успокоился. Мама тоже внесла свою лепту. Она вела себя так, словно я все еще маленький мальчик, напомнила мне, что дурное настроение — не самое лучшее оправдание. Да, если бы я настоял, они приехали бы ко мне в офис, но в таком случае я использовал бы в своих интересах затруднительное положение других людей, не говоря уж о том, что Турок теперь был членом семьи, поэтому капелька гостеприимства стала не таким уж и большим одолжением с моей стороны, и так далее и тому подобное.