— И ждешь не дождешься, когда все это кончится.
— Ты правильно угадал.
— Но будь спокоен, и нам того же хочется.
— Спокоен, пожалуй, не то слово, — сказал Мариано, переключая скорость, ибо отсюда до самого леса дорога шла на подъем. — А кому это нам?
— В «Корале» есть еще один человек. Я, кажется, тебе говорил?
— Нет, — ответил, тормозя, Мариано, — не говорил.
Подкатив машину к деревянной полуоткрытой калитке, выходившей на луг, он выключил мотор и, весь бледный, повернулся к Эмилио:
— А надо было сказать.
— Ты прав. Мне казалось, что я сказал. Но что от этого меняется?
— Ну, нет. Лишний человек — лишний свидетель.
Эмилио понурил голову:
— Я за него ручаюсь.
— К тому же какой-нибудь подпольщик.
— Нет, этот нет.
Мы зовем его Фламинго, — добавил он, поднимая глаза. — Ты, наверное, не знаешь, что это значит.
— Нет, и знать не желаю.
— Он наш связной.
Мариано обернулся к Эмилио:
— А кто он такой?
— Пьетро, рабочий из моей типографии. Он печатал листовки.
— Значит, и его разыскивает полиция?
— Да что ты! — успокоил его Эмилио. — Он даже не скрывается. На худой конец, — добавил он, — состоит на заметке.
— А ты ничего не сказал! — воскликнул Мариано. — Значит, на учете в полиции.
Эмилио вздохнул:
— Это не исключено. Поэтому он и обратился ко мне с просьбой укрыть бежавшего из тюрьмы товарища, которого я даже не знал.
— А ты обратился ко мне!
— Ты самый надежный человек.
Он спокойно, без всякой иронии произнес эти слова.
Мариано смотрел на него с изумлением:
— Ты говоришь так, словно все это в порядке вещей!
— А как мне еще говорить? Ты ведь все знал.
— Нет, неправда! — Мариано отпустил руль. — Я думал, что это твой друг!
— Так оно и есть! — Эмилио пожал плечами. — Это наш товарищ.
— А это не одно и то же! Я дал тебе ключи от «Кораля», чтобы спасти твоего друга, а не вашего товарища!
— Да не вникай ты во все эти тонкости! — воскликнул Эмилио. — Какая разница?
Подумав немного, добавил:
— К тому же ты об этом меня не спрашивал. Послушай, — сказал он, опуская стекло со своей стороны. — Извини, что об этом приходится говорить, но ничего не поделаешь.
Мариано покраснел.
— Что еще?
— Пустился в пляс, так пляши. Другого выхода нет.
— Да я не о том совсем…
— Ясно.
Мариано локтем облокотился на опущенное стекло и на некоторое время замолк. Эмилио тоже сидел молча. С окружающих полей доносился стрекот насекомых, пригретых утренним солнцем.
— Но мне хотелось бы по крайней мере знать, что происходит.
— Конечно, — согласился Эмилио. — Но не думай, что мне многое известно. Я тоже завишу от других.
— От кого?
— От «Внутреннего центра».
Эмилио посмотрел на Мариано, словно ожидая дальнейших расспросов, но тот отвернулся к окну. И лишь немного погодя сказал:
— Значит, об этом знают многие.
— Нет, всего несколько человек. Как бы то ни было, не волнуйся. Им ничего не известно о нашем убежище.
— Кому это им?
В его голосе прозвучало раздражение.
— Как тебе сказать? — Эмилио отвел взгляд. — Ведь ты их не знаешь.
Помолчав немного, добавил:
— Некоторых я знаю только по партийной кличке. Другие мне вообще незнакомы.
— И ты им веришь?
— Как ты мне.
Мариано поежился на сиденье. Ветер поднимал серую пыль с дороги и нес ее к лесу на холме впереди.
— А когда ты с ними встретишься?
— Сейчас, — ответил Эмилио, кивая на дорогу. — Ты везешь меня как раз туда.
— Куда?
— На бульвар у Венецианских ворот. Пьетро договорился о встрече с доверенным лицом. Так мы его называем.
— Ты его знаешь?
— Нет. — Эмилио взглянул на дорогу и добавил: — Но сумею отличить от других.
