Ливонский поход Ивана Грозного - страница 96

Узнав об уменьшении числа и численного состава сторожевых постов, Шуйский задумал произвести нападение на неприятельский лагерь, питая надежду завладеть им. Не располагая достаточным количеством конницы, он приказал Псковитянам, у кого только были лошади, доставить их в его распоряжение, и таким образом составил отряд в несколько сот всадников[865]. Получив от разведчиков известие, что неприятельские караулы на той стороне реки Великой незначительны, он выслал туда 200 всадников с приказанием напасть на сторожевые отряды у Печорской дороги; в то же время часть пехоты была переправлена по льду в ином направлении и должна была ударить на врага с другой стороны. Шуйский рассчитывал, что неприятельские караулы, стоявшие у самого лагеря, бросятся через реку на помощь своим, оставят беззащитным лагерь и тогда можно будет легко завладеть им. Предусмотрительность Замойского не позволила Шуйскому осуществить этот план. Гетман отдал солдатам приказание не вступать в бой с врагом, а отступать перед ним и держаться, насколько это возможно, в лагере. Он надеялся таким образом внушить врагу уверенность, что можно смело производить вылазки и подальше от города. Рассчитывая на удачу своего плана, Шуйский выслал из города пехоту под начальством воевод Михаила Косецкого, Григория Мясоедова и Константина Поливанова, одну часть на венгерские, другую часть на польские укрепления, и расположил конницу в определенных местах для прикрытия пехоты. Сначала произошло так, как думал Шуйский.

Сторожевой отряд, стоявший на берегу реки Великой, бросился, со своим начальником Лаврентием Скарбком, через нее, лишь только заметил, что враги стараются окружить караульный отряд, находившийся на противоположном берегу реки, под командою Оринского (числом в 30 всадников); на помощь этому отряду поспешил также Иван Кретковский с эскадроном Станислава Пржиемского, а затем и другие отряды, соответственно распоряжениям, сделанным заблаговременно Замойским. Последнее обстоятельство испортило совершенно план Шуйского. Скарбок и Кретковский окружили неприятельскую пехоту с тылу, а в это время другие польские и венгерские отряды напали на врага спереди и обратили его в бегство. Убито было во время сражения до 300 человек, много ранено и с лишком 30 взято в плен[866].

Потери Замойского были незначительны: несколько человек убитых и раненых[867].

Зная, что после сражения Псковитяне готовы будут ночью выйти из города, чтобы подобрать и похоронить тела своих убитых, Замойский приказал следить за этим Уровецкому, Пильховскому и Гостынскому[868]. Однако ночь прошла спокойно и только на следующее утро сделана была Псковитянами попытка унести мертвых. Увидев сторожевые эскадроны Мартина Леснёвольского, Псковитяне поспешно возвратились назад в крепость. Затем они обратились к Замойскому с просьбой разрешить им совершить погребение убитых, на что тот согласился[869]. По этому поводу между противниками начались переговоры. На место свидания с посланными от Пскова явились из польского лагеря Станислав Жолкевский, Телятовский (или Телятецкий) и Мельхиор Завиша.

Псковитяне вздумали было воспользоваться этим моментом, чтоб умертвить представителей Замойского. С этой целью произведен был в них залп из пищалей и орудий, но пуля попала только в Завишу, однако не ранила его.

Посланные Поляки ускакали, конечно, назад в свой лагерь и таким образом коварство Псковитян постигла неудача[870]. Однако это вероломство раздражало сильно противника[871]. За коварство Поляки решили отплатить коварством. Один офицер артиллерист, Иван Остромецкий, предложил Замойскому послать в Псков в виде подарка Шуйскому своего рода адскую машину[872]. Остромецкий заявлял, что при помощи этой машины можно будет жестоко отомстить врагам за их вероломство. Замойский отдал предложение Остромецкого на обсуждение ротмистров, которые убеждали гетмана не препятствовать Остромецкому приводить его замысел в исполнение. Удачное осуществление замысла уменьшит число перебежчиков в неприятельский лагерь и отобьет у врагов охоту к новым козням, что особенно будет полезно в нынешних весьма затруднительных обстоятельствах. На войне позволительны всякие способы борьбы с врагом, тем более что враг нарушает сам данное слово. Замойский отпустил Остромецкого, не выражая ясно своего мнения, не запрещая и не разрешая ему осуществлять свой замысел