Ливонский поход Ивана Грозного - страница 92
От пленников Радзивилл и Кмита узнали, что значительные вооруженные силы неприятелей собраны под Ржевом[821]. Тогда литовские предводители решили повернуть к этому городу, чтоб попытать здесь военного счастья. Они разделили свой семитысячный отряд на три части: на левом фланге шли пешие казаки, на правом литовские Татары под начальством Гарабурды, а середину занимали Радзивилл и Кмита с литовскими и польскими ротами. Чтобы облегчить движение экспедиции, взяты были только небольшие орудия, а телеги оставлены. Экспедиция двигалась с остановками: один день она шла вперед, а другой отдыхала, причем казаки и Татары беспощадно опустошали окрестный места[822]. Так экспедиция подошла близко ко Ржеву[823], нигде не встречая сопротивления и тревожимая только незначительными засадными отрядами врага. Затем Радзивилл повернул в сторону, на Зубцовский ям, высылая вперед отряды, которые пододвигались к московскому войску у Ржева на расстоянии двух миль. Остановившись под Зубцовом, у Волги, в расстоянии пяти миль от неприятельского войска, литовский предводитель стал поджидать врагов, но они не являлись[824].
>Стефан Баторий под Псковом. Художник Я. Матейко
Тогда он отправил татарский отряд, под начальством Алимбека, за Волгу, по направлению к Старице, где в то время находился сам Иоанн. Татары произвели страшное опустошение огнем и мечом в окрестностях Старицы, и притом пододвигались к городу так близко, что царь видел своими собственными глазами из окон дворца зарево пожаров от пылавших вокруг селений[825]. Нападение это сильно напугало Иоанна: он услал ночью из Старицы свою жену и сыновей и хотел сам бежать[826]. Войско, находившееся при нем, было весьма незначительно: он отправил 3000 человек на помощь Ржеву[827], не предполагая очевидно, чтобы враги осмелились напасть на самую Старицу, вследствие чего у него осталось только 700 человек[828]. С такими силами начинать борьбу с врагом было трудно. Иоанн выслал предварительно разведчиков, чтобы узнать, как велики силы неприятеля. Разведчики узнали, что враг держится настороже и расположился в укрепленном месте; во время рекогносцировки они захватили несколько Татар и неприятельских фуражиров[829]. Сведения, доставленные Иоанну разведчиками, были таковы, что он не решился отражать нападения врагов, так как он был напуган к тому же бегством своего постельника Даниила Мурзы, который мог сообщить врагам сведения о затруднительном положении царя. Но Мурза представил силы Иоанна в таком виде[830] Радзивиллу, что последний, боясь превосходства этих сил, отвергнул дерзкий план, составленный Филоном Кмитою.
Последний предлагал воспользоваться замешательством царя, напасть на него и захватить его в плен[831]. Но Радзивилл не последовал совету Кмиты. Он повернул к Холму, как этого требовала инструкция, данная экспедиции Баторием. По пути экспедиция сожгла деревни Оковцы и Селижарово[832], обратила в бегство московский отряд, шедший из Торопца, и разбила наголову другой у какой-то Павловой горы[833]. У истоков Волги и Двины Радзивилл отдыхал несколько дней, чтоб произвести возможно лучше рекогносцировку местности[834]. После этого он отправился к Дубну[835], где нанес поражение торопецким стрельцам. Опустошив окрестности Торопца, он двинулся к Холму, а отсюда по берегу Ловати к Старой Руссе. Под этот город Радзивилл отправил отряд в 400 всадников, которые разбили московское войско (численностью в 1500 человек), находившееся под начальством князя Оболенского, и самого воеводу захватили в плен[836]). Из-под Старой Руссы литовский вождь повернул к Порхову[837] и отсюда прибыл под Псков, где его торжественно встретили Литовцы, с его отцом, виленским воеводой, во главе[838].
Экспедиция Радзивилла была простым набегом, который на ход целой кампании 1581 года оказал ничтожное влияние.
С прибытием троцкого каштеляна положение Баториевой армии улучшилось в том только смысле, что тяжесть сторожевой службы сделалась нисколько легче, ибо повинность эту исполняли теперь и прибывшие воины. Но вообще Баториева армия находилась в пренеприятном положении. Что было делать? По этому поводу происходили частые совещания. Замойский убеждал переждать, выбрать из двух зол меньшее, претерпеть лучше холод и голод, чем отступить с позором. Литовцы настаивали на своем желании возвратиться домой; они назначили даже срок в 18 дней, по истечении которых собирались удалиться из лагеря. По мнению Замойского, подобное решение представлялось безрассудным, ибо оно могло ободрить врага. А между тем есть надежда, что осажденные через месяц, через два начнут страдать от голода; тогда им придется удалить чернь из города, останутся только воины, а их в Пскове немного, и дело осады пойдет легче. Морозов нечего так уж сильно опасаться. Теперь по замерзшим болотам, рекам и озерам фуражиры могут туда отправляться за продовольствием, куда раньше они не были в состоянии достигнуть; поэтому съестные припасы и одежда будут, тем более что король послал в Ригу и Вильну требование к купцам, чтобы они привезли сукно и тулупы.
