Ливонский поход Ивана Грозного - страница 91
Замойский дал обещание некоторые жалобы офицеров удовлетворить, о других же жалобах сделать доклад королю. «Прежде всего необходима нам, – сказал гетман в заключение, – стойкость при добывании этого города». Король не желает доводить воинов до безысходного положения; чего нельзя будет сделать, он оставит, ибо понимает, что желать потерять войско и голодом уморить может только глупец. Когда необходимо будет, король не преминет обратиться за советом не только к сенаторам, но и к офицерам, чтобы решить вопрос, как вести дело дальше. Теперь он того мнения, что к армии надо присоединить войско троцкого каштеляна, который пододвигается уже к Порхову; он-то и поможет исполнять караульную службу. Что касается уплаты жалованья, Замойский обещал доложить об этом королю и помочь в этом деле каждому. «Двери моей квартиры, – окончил свою речь гетман, – всегда для каждого открыты, хотя бы он и ночью ко мне постучался». Слова Замойского подействовали на офицеров: они приободрились и выразили готовность дать свой совет относительно того, как дальше вести осаду[807].
Тогда Баторий устроил несколько совещаний с сенаторами и с ротмистрами, но из этих совещаний ничего не выходило. Мнения высказывались самые разнообразные. Одни советовали сделать новый пролом в стене и попробовать счастья при помощи нового штурма. Другие вооружались против этого мнения, на том основании, что неудача повлечет за собою еще большие потери и покроет армию позором. Иные, особенно Литовцы, настаивали на том, что необходимо отступить, ибо солдаты не перенесут морозов и недостатка в продовольствии[808].
Положение Баториевой армии осталось тяжелым и после того, как привезли порох из Риги, ибо количество его было незначительно, так что энергические действия против осажденной крепости были невозможны. А войско, между тем страдавшее от холодов и недостатка продовольствия, уменьшалось вследствие смертности, усилившейся в его рядах[809].
Положение чуть-чуть улучшилось, когда прибыл из своей экспедиции под Псков Христофор Радзивилл.
Баторий послал троцкого каштеляна еще в начале (10-го) июля из Дисны к Днепру для отражения неприятеля, опустошавшего могилевскую и шкловскую области[810]. Но Москвитяне ушли вскоре в свои пределы, и Радзивиллу нечего было делать в тех местах. Тогда он стал просить короля, чтоб тот ему разрешил преследовать отступающих врагов[811]. Баторию не хотелось оставлять приднепровскую границу беззащитною, а потому он весьма неохотно согласился удовлетворить просьбу Радзивилла[812]. По инструкции, данной королем, последний должен был идти к Дорогобужу, отсюда повернуть к крепости Белой, остановиться на некоторое время между нею и Торопцом, затем засесть у Холма до тех пор, пока главная армия не подступит к Пскову, и, таким образом, развлекать силы врага[813].
Радзивилл выступил в поход из Витебска 5-го августа[814] по направлению к Дорогобужу, но, узнав по пути, что окрестности Великих Лук, Усвята и Велижа опустошаются московскими войсками, повернул к Велижу. Поход был весьма затруднителен: приходилось прокладывать дорогу через леса по весьма топким местам, так что лошади не раз проваливались в трясины и с трудом из них выбирались[815]. Навстречу Радзивиллу выступил из Великих Лук Филон Кмита с 2000 всадников[816] и 600 татар, бывших под начальством Гарабурды[817]. Оба вождя встретились у Покровского монастыря, на берегах реки Немези, в расстоянии 10 верст от Торопца[818].
Тут литовские фуражиры захватили в плен двух московских разведчиков, которые сообщили литовским военачальникам, что в трех милях от них находятся русские войска. Тогда Радзивилл выслал против врагов отряд в 700 легко вооруженных всадников, под начальством Богдана Огинского[819].
Авангард этого отряда встретил на своем пути четыре караульных поста Москвитян; с трех постов он весьма легко согнал неприятелей, но на четвертом принужден был выдержать небольшое сражение; московские караульные отряды бежали к своему войску, которое дало такой сильный отпор нападавшим врагам, что они были бы разбиты наголову, если бы на помощь не явился начальник одного польского эскадрона Спытка Иордана. Русские не выдержали нового натиска и обратились в бегство, а враги их преследовали. Во время этого сражения пало 100 Москвитян
