Не для горя Бог явился людям,
Только благость он дарил Земле.
Впрочем, это мы все виноваты,
Что планета корчится в огне.
Кто-то кровью добывает злато,
Кто-то сердце продал Сатане.
Господи, Ты образумь нас снова,
Ты же для Добра Себя явил…
Пусть звучит над миром Божье Слово,
Что сильнее всех коварных сил.
* * *
Я думаю сердцем
И радуюсь сердцем.
И сердцем грущу,
Когда жизнь невпопад.
Но есть на кого
Мне в беде опереться
И с кем поделиться
Удачей я рад.
Я думаю сердцем…
Оно свою мудрость
Мне дарит всегда
На крутых виражах.
И я, как Вольтер,
Над листами сутулясь,
Хочу сохранить
Эту мудрость в стихах.
Память
Когда уходит близкий человек
И встречи с ним уже вовек не будет,
То кажется, что белый свет померк
И жизнь уткнулась в безнадёжность буден.
А если добр был этот человек,
В делах надёжен и душою светел,
То жаль вдвойне, что без него свой век
Продолжат сверстники его и дети.
Ушёл навеки близкий человек…
Но на земле жизнь продолжает память.
И души наши устремились вверх,
Где он незримо остаётся с нами.
* * *
Девочка, не знающая Блока,
Не читавшая его волшебных строк,
Кажется мне жалкой и убогой.
Я б такую полюбить не смог.
Мальчик, не читавший в детстве Фета,
Не слыхавший тютчевских стихов,
Кажется мне комнатой без света,
Пустошью для диких лопухов.
Я не знаю, кто повинен в этом.
Пусть живут для блага своего.
Я бы никогда не стал поэтом,
Если бы их было большинство.
Слава Богу, но страна богата
Памятью и умными людьми,
Для кого поэзия Булата
Так же дорога, как зов любви.
Слава, что средь умников и умниц
И Есенин жив, и Пастернак.
Кто ещё не разучился думать,
В будущее свой направив шаг.
И туда несётся с ними Слово –
Мудрое и доброе, как Бог…
И не тот ли мальчик дал мне повод
Вспомнить, кто для нас Есенин, Фет и Блок…
Письмо в будущее
Когда за плечами немалые годы
И жизнь уже близится к точке несмело,
То хочется вспомнить по-блоковски гордо,
А что для людей ты хорошего сделал.
И что ты оставишь в наследство коллегам,
Поклонникам, книжникам, ветреным снобам.
Промчалась по жизни лихая телега,
Неся по ухабам волшебное слово.
Кому-то оно было мило, быть может,
Кого-то спасало в тревожное время.
И пусть наша жизнь это слово продолжит,
Его добротой поделившись со всеми.
Тогда я поверю, что всё было кстати –
Мученья и поиски, вера и слава…
И книгу откроет мой юный читатель,
Кому я навек своё сердце оставлю.
* * *
Мы радостно встречали Новый год.
И Старый год без грусти проводили.
А что нас всех в грядущих буднях ждёт –
Я на прогноз не тратил бы усилий.
И так всё ясно – жизнь пошла на спад.
И только цены всё наглей и выше.
И власть опять вещает невпопад,
Но обещаний мы её не слышим.
И так всё ясно – вымрет бедный люд.
И за рубеж слиняют те, кто круче…
Как в январе мороз бывает лют,
Так круглый год нас беды будут мучить.
Джуна
Прости меня, Джуна…
Я виноват
Перед тобою и нашей дружбой,
Что жил порою с душой невпопад,
Крутясь меж суетой и службой.
А дни проносились, как карусель.
Но мы были рядом и сердцем,
И временем.
Хотя нас порой холодила метель,
Метель сиюминутного бремени.
И часто подолгу молчал телефон,
Но знал я, что всё по-хорошему сложится,
Когда я сорвусь и приду на поклон
К другу, который ждёт и тревожится.
Ты смело сошла в этот мир крутой,
На кончиках пальцев неся свою нежность.
И стала лечить людей добротой,
Возвращая им покой и надежду.
Я помню волшебные руки твои,
Воздетые к небу над горем и болью.
И каждый твой жест был полон любви,
И боль отступала перед любовью.
Господь наградил тебя добротой,
Чтоб ты была с нами долгие лета.
Когда рядом с ханжеством и враждой
Ты жизнь наполняла божественным светом.
Прости меня, Джуна…
Я виноват,
Что редко мы виделись
В жизни минувшей.
Я возвращаю время назад,
Где были близки наши думы и души…
Спасибо тебе за то, что была.
За то, что жизнь поднимала над смертью.
Но в этом мире, где столько зла,
Нам так твоего не хватает сердца.
* * *
Душа Дантеса в чёрных небесах
Уже не первое столетье тлеет.
И надо б ей покаяться в грехах,
Да не избыть вины перед дуэлью.
А рядом в тех же чёрных небесах
Душа Мартынова в огне металась.
