- Если сюда привезут пушки, нам всем конец.
- Вас никто не спрашивает, - отозвался Поль Алэн. - Белые Липы не сдадутся. Ни один бретонец не согласится на это!
По его голосу я поняла, что слушал он полковника только для того, чтобы выиграть время. Подумать только, ему предлагают жизнь, да и нам всем предлагают жизнь, а он обрекает нас на смерть! Моего маленького, еще не родившегося малыша - тоже! Можно ли терпеть это? Он ведет нас на бойню, как скот! Но с каких пор он имеет власть над нашими судьбами?!
Ярость, клокочущая во мне, была так велика, что я почти не могла соображать трезво. От ненависти было трудно дышать. Я взглянула на Аврору и через силу выговорила:
- Дорогая, прошу тебя, подай мне бутылку, что лежит рядом с тобой.
- Что ты собираешься делать, мама?
- Я намерена поставить этого безумца на место.
Нельзя было терять ни минуты. Поль Алэн о чем-то тихо переговаривался с повстанцами, и кто мог знать, что они задумали? Надо было использовать ту четверть часа, которую нам предоставили синие для раздумий. Я с трудом поднялась, преодолевая легкое головокружение, и ступила шаг вперед.
В каком бы возбужденном состоянии я ни была, я тем не менее хорошо понимала, что причина всех бед - именно Поль Алэн. Надо только освободиться от него, и все наладится. Белые Липы уцелеют, синие уйдут из поместья, забрав лишь самую малость. Мы потушим пожар и все приведем в порядок… Видит Бог, я очень любила Белые Липы. Я не хотела их гибели, чем бы эта гибель ни была оправдана - именем короля, Франции или чего-то еще! Еще меньше я хотела гибели своих детей… да и вообще всех обитателей Белых Лип. Кроме того, я всей душой желала, чтобы Александр не потерял шанса на переговоры с первым консулом, чтобы этот чертов Поль Алэн не перечеркнул открывающиеся перед моим мужем возможности выхода из войны.
Прежде чем кто-либо успел меня остановить, я быстро приблизилась к деверю - он стоял спиной ко мне - и сильно ударила бутылкой по склоненному к прикладу ружья затылку.
Кажется, я сильно разбила ему голову. Не испустив ни звука, он сполз вниз, на пол. В течение каких-то мгновений никто, похоже, не мог взять в толк, что же произошло. Я напряженно застыла, кусая губы, с отбитым горлышком бутылки в руке. Осколки порезали мне ладонь. Потом сдавленное проклятие сорвалось с губ шуанов, находившихся в столовой. Рука одного из повстанцев рванулась к дубине, остальные судорожно сжали мушкеты.
- Клянусь святой Анной Орейской… - возмущенно начал самый свирепый из них, известный мне под прозвищем Бранш-Дор - Золотой Клен.
- Ни слова больше! - разъяренно крикнула я по-бретонски. - В этом доме приказываю я. Я здесь госпожа, я герцогиня, и отныне вы либо будете слушаться меня, либо уберетесь отсюда вон!
- Но ведь господин виконт - он брат герцога, и…
Яростно сверкнув глазами, я заставила его замолчать. Лицо у меня было искажено гневом, и сейчас я, вероятно, походила на фурию. Я знала, что должна переломить шуанов - для начала хотя бы этих трех, внести сомнения в их сознание, заставить повиноваться. Задыхаясь, я в бешенстве произнесла:
- Герцог оставил вас, чтобы вы защищали меня, вы это забыли?!
- Так что же мы делаем? Мы сражаемся!
- Вы сражаетесь! - повторила я с гневом. - Ступайте сражайтесь в любом другом месте, а не здесь. Я женщина, и я беременна, мне нужен только покой - так же, как и любой женщине в этом доме! Из вас никто не знает, что это такое - родить ребенка!
- Так что же нам делать? - произнес Бранш-Дор, несколько ошеломленный моей откровенностью.
- Позволить ребенку вашего господина спокойно появиться на свет. Я требую прекратить стрельбу. Мы немедленно примем предложение генерала Брюна!
- А как же король? И наше святое дело?
- Ты можешь воевать за него сколько угодно, только не здесь, болван! Уходите из поместья и принимайте бой в любом другом месте… Впрочем, если у вас в голове есть хоть унция ума, вы поймете, что сопротивляться самому Брюну - это значит бессмысленно гибнуть.
Повстанцы исподлобья смотрели на меня и не трогались с места.
- Я советую вам разойтись по домам на время, - сказала я резко. - Когда буря утихнет и Брюна отзовут, вы снова соберетесь и герцог найдет вас… А сейчас я больше не намерена разговаривать. Пусть кто-то из вас окажет помощь господину виконту.
