- Помните, как синие везли нас в Алансон, чтобы посадить в тюрьму? Мы все готовы были заплакать и у нас не было уже никакой надежды. Но в последнюю минуту появился папа и спас нас. Так будет и сегодня. Спите и ничего не бойтесь.
- А зачем ты ударила дядю Поля, мама? - проговорила Вероника.
Я испустила тяжелый вздох.
- Так нужно было, дорогая. Ты слышала, как громко стреляло его ружье? Это было очень опасно для нас, синие могли за это нас сжечь. Надо было это прекратить.
Я говорила еще что-то, довольно бессвязно, приводя всевозможные доводы, лишь бы успокоить их и, главное, показать им, что я и сама спокойна. Но мое наигранное спокойствие не очень-то убеждало их. Изабелла не хотела меня отпускать и почти со слезами требовала сказку - ей было страшно оставаться без меня, но на этот раз у меня совершенно не было времени.
- Изабелла, душечка, с вами останется Аврора, она вам и сказку расскажет. Вам будет спокойно с ней. А мне еще нужно повидать Филиппа.
С мальчиком, к счастью, все было в порядке, и я со слезами мысленно возблагодарила Бога, когда убедилась в этом. Оказывается, при первых же выстрелах Маргарита вытащила его из кроватки и вместе с ним бросилась на пол. На третий этаж, впрочем, пули почти не долетали, и лишь одно стекло в раме было пробито. Я поспешно поцеловала сонного малыша, перекрестила его и снова бросилась к двери.
- Куда вы снова бежите, мадам? Вы замучаете себя! Разве это жизнь для дамы на сносях? Дайте себе хоть минуту покоя!
- Непременно, Маргарита. Непременно. Но, к сожалению, синим нет никакого дела до моего положения. Мне нужно спуститься и переговорить с ними. Они должны услышать от меня, от хозяйки, что мы сдались.
- От вас? Почему бы это не сделать господину виконту?
Я молчала, тяжело переводя дыхание. У меня не хватало слов и сил, чтобы всем все толком объяснить. Когда я представляла себе, что мне надо будет еще несколько раз спуститься с третьего этажа и на него же подняться, у меня темнело в глазах. Кроме того, я ясно ощущала, что живот у меня опустился, и это наполняло меня беспокойством. Это означало, что роды начнутся вскорости… не этой ли ночью, если я столько бегаю по лестницам? Господи, может быть, уже в следующую минуту я почувствую настоящие схватки - пока живот только время от времени безболезненно каменел.
Маргарита тревожно спросила:
- Что это горит, мадам? Неужели замок?
- Левое крыло… Вот еще одна причина, по которой я должна бежать.
Воздух на лестнице полнился дымом. Я еще раз с горечью осознала, что, вероятно, вся мебель в левом крыле будет испорчена, равно как и дорогая отделка комнат. Хорошо еще, что картины и драгоценности вывезены! Не случись этого, мы потеряли бы целое состояние. Камни Голконды только и поддерживали нас на плаву, ибо поместье, хозяйство и земли вокруг были убыточны. К счастью, нынче Бог уберег нас от полного разорения и мне не доведется вновь пережить ужас революционных лет, когда все громадное состояние моего отца было утеряно.
Чумазый, пропахший гарью Брике вынырнул из темной глубины галереи:
- Я слышал, мадам, генерал хочет вас видеть.
Мгновение я смотрела на Брике, ничего не отвечая.
- Разве генерал уже здесь?
- А то как же. Здесь. Его молодчики захватили герцогский зал и превратили его в свой штаб.
Сердце у меня пропустило один удар. Я смотрела вниз, в вестибюль, и по тому, как вальяжно расхаживали там синие солдаты, было ясно, что на какое-то время Белые Липы стали добычей Республики. Слышалось лошадиное ржание - видимо, сюда зачем-то привели коней.
- Брике, - прошептала я, - где ты был все это время?
- То тут, то там… немного стрелял, потом вас искал.
- А мебель? Гобелены? Убранство? Книги? Ну, там, в левом крыле… они потеряны?
- Да уж как им сохраниться? Туда нельзя пробраться, уже ничего не вытащишь. Генерал приказал солдатам гасить огонь, они бегают, тушат, но там очень много работы.
- Сколько этажей было затронуто огнем?
- Только первый.
Я выдохнула воздух. Было странно слышать, что генерал Брюн приказал своим солдатам тушить пожар. Быть может, он еще и удержит их от разграбления уцелевшей части дворца.
