— Здесь тебе никто не поможет, — сказал Халил. — Все мертвы. Двое полицейских из трейлера мертвы. Как ты сам видел, твой начальник уже не сможет помочь. — Он вытащил мобильный. — Его последнее сообщение для тебя: «Асад Халил победил».
Я вновь почувствовал, как во мне растет хладнокровный гнев и желание убить его…
— Тебе не пришло в голову, мистер Кори, что сообщения вовсе не от него?
Я задумался об этом. Может, в отдаленные уголки сознания и пришло, но я там это и оставил, потому что по большому счету мне не важно было, Пареси мне писал или Халил.
Он посмотрел на меня и сказал:
— Наша встреча была предопределена. — Он обвел взглядом котлован. — И вот мы здесь, в этом месте, где погибли три тысячи твоих сограждан.
— В Башнях погибли сотни мусульман.
Словно не услышав этого, он сказал:
— Я думаю, это не самое плохое место, чтобы умереть, и для тебя тоже. Я отстрелю тебе мошонку, а потом срежу твое лицо с черепа, как и обещал.
Откуда-то из-за спины он вытащил длинный нож.
— Заживо, — продолжал он. — Ты будешь чувствовать и понимать, что твое лицо снимают с черепа.
Он дразнился — это важная часть ритуала для наиболее рьяных убийц. Потом спросил:
— У тебя есть второй пистолет?
Был, да я отдал его Кейт. Я опять не ответил.
Он посмотрел на меня.
— Кажется, нет… но… — Он сунул нож за пояс и пистолет тоже. — Давай, кто выстрелит быстрее. Давай. Доставай пистолет.
Ах ты сволочь! Да если б он у меня был, первое и последнее, что ты увидел бы, это его дуло!
— Или у тебя нет пистолета, или ты трус, — сказал он.
Что ж, пистолета у меня не было, но был нож, о чем ему знать не надо.
Он снова вытащил нож и двинулся ко мне, широко улыбаясь. Когда он приблизился, я увидел, что лицо у него совершенно как на фотографии для объявления «Разыскивается»: темные, глубоко посаженные глаза, разделенные крючковатым носом, придавали ему куда большее сходство с хищной птицей, чем со львом.
— Если ты вздумаешь убежать, я прострелю тебе ноги, а потом разделаю тебя на куски. — Ему все это явно очень нравилось.
— Я не убегаю.
— Но ты отступил. Подойди ко мне. Дерись, как подобает мужчине.
— У тебя же нож, скотина. Брось свой нож.
Он подбросил нож в воздух, поймал и улыбнулся. Он действительно наслаждался всем этим, а я, честно говоря, ничуть. Я понимал, что если сделаю хоть шаг к нему, то он меня зарежет, и отступил. Но его веселье пора было прекратить, и я напомнил:
— Твоя мать — шлюха.
Он что-то крикнул и кинулся на меня. Я отскочил, сделал вид, что поскользнулся в грязи, выхватил нож и, крутанувшись на коленках, дал ему налететь на нож, который пришелся ему по мошонке.
Он удивленно взвизгнул и отступил, а я шагнул к нему, чтобы убить его, пока он не вытащил пистолет. Рукой с ножом он зажимал мошонку, а другой потянулся к «глоку». Отступая, он поскользнулся в грязи и упал навзничь. Никак нельзя было позволить ему вытащить «глок». Мне не оставалось ничего другого, как прыгнуть к нему на грудь.
Он замахнулся рукой с ножом, и я почувствовал удар в лопатку: лезвие проскребло по кости. Он занес руку для следующего удара, и я схватил его за запястье, стараясь перенести на него весь свой вес.
Моя правая рука с ножом была свободна, его левая была свободна, но, вместо того, чтобы доставать пистолет, он принял верное решение перехватить мою руку, пока я не всадил нож ему в горло. Он крепко сжал мне запястье, поднял голову и вцепился зубами в щеку. Боль была чудовищная.
Я вырвал руку и шарахнул рукоятью тяжелого десантного ножа его по макушке. Он ослабил прикус, я замахнулся было, чтобы завершить дело, ударив его ножом по черепу, но он был невероятно силен. Он отвел мою руку и не отпускал. Так мы сцепились, не имея возможности воспользоваться ножами, выжидая, кто первый ослабнет или сделает нечто отчаянное.
Я понятия не имел, куда пришелся мой удар ножом. В бедро? По гениталиям? В низ живота? Но его рана кровоточила недостаточно, чтобы его ослабить. Из моей же текло горячо и обильно, хотя, кажется, она была не слишком опасна.
Мы смотрели друг другу в глаза.
— Ты умрешь, — сказал я.
Он качнул головой.
— Нет, ты! — Он сказал это баритоном, и я пришел к выводу, что яйца его целы.
