Мимо полицейской машины без опознавательных знаков я прошел к воротам. Замок и тяжелая цепь были на месте, но во многих местах цепь провисла и ослабла. Я протиснулся за нее и поспешил к трейлеру. Постучал, потом нажал на ручку. Дверь была не заперта, я открыл ее и позвал:
— Федеральный агент! Эй, я вхожу!
Я шагнул внутрь. В первом помещении — кабинетике с двумя столами, радио и картами на стенах — никого не было. В кухоньке была включена электрическая кофеварка, а телевизор выключен.
— Эй, есть кто дома? — крикнул я, но ответа не получил.
Зажужжал мобильный. Сообщение от Пареси: «Мы внизу, в яме. Где ты?»
Я ответил: «В трейлере у входа. Минутку».
Я вышел из трейлера и стал спускаться по пологому широкому земляному склону, ведущему в глубокий котлован.
Котлован был огромный, площадью шестнадцать акров, и совершенно темный, если не считать десятка прожекторов, освещавших руины. Кое-где стояла строительная техника — в основном экскаваторы и несколько кранов. Еще я увидел большой трейлер-тягач, стоявший почти в центре площадки.
Примерно в середине спуска я остановился. Посмотрел в яму, но никого не увидел и написал Пареси: «Где?»
«В центре, большой трейлер», — ответил он.
Я всмотрелся в большой трейлер-тягач ярдах в двухстах, различил, как кто-то переходит из тьмы на свет в редких лучах прожекторов, и продолжил спускаться по земляной насыпи.
Хорошо, но почему все-таки Пареси назначил встречу здесь? Что там такое с этим трейлером-тягачом? И где полицейские с поста? Тоже, что ли, в яме?
Дождь перестал моросить, но мягкая земля превратилась в грязь, и я пожалел, что не переобул мокасины. Я заметил свежие глубокие следы шин, принадлежавшие, вероятно, какому-то восемнадцатиколеснику. Заключив, что это и есть тот большой трейлер в центре площадки, я двинулся вперед по колее.
Я переходил от темноты к свету, и лучи прожекторов слепили мне глаза.
Трейлер «Карлино: все для кирпичной кладки» был от меня уже ярдах в пятидесяти, но ни Пареси, ни кого-либо другого я не видел. И, сделав еще пару шагов, остановился. У меня появилось странное, зловещее чувство… эти прожекторы… эти тени…
Я вытащил «глок» из кобуры, сунул за пояс и двинулся к трейлеру уже гораздо медленнее. Опять зажужжал мобильный. Новое сообщение от Пареси: «Я слева».
Я остановился, посмотрел налево. Ярдах в десяти в полумраке я различил какое-то движение. Напрягая зрение, я смотрел на то, что висело на тросе одного из кранов, и лишь через несколько секунд понял, что это человек… А потом понял, что смотрю в лицо Винса Пареси.
Я выхватил пистолет из-за пояса, и, падая на колено, услышал за спиной крик. Что-то ударило меня в спину с такой силой, что я упал на сырую землю и проехался по ней носом, от неожиданности выпустив из рук пистолет. Он лежал в грязи, в нескольких футах впереди. Я потянулся было за ним, но получил сокрушительный удар по затылку, а чья-то нога отбросила пистолет.
Я вскочил. Меня пошатывало. Пытаясь выровнять дыхание и собраться с мыслями, я увидел в десяти футах от себя человека в темной одежде. Уставившись на Льва, я глубоко вздохнул.
В руке у Халила был пистолет, но он не целился в меня.
В конце концов он сказал:
— Вот мы и встретились.
Конечно же, ему хотелось поговорить, поэтому я ответил:
— Пошел ты…
— Сегодня вечером мне говорят это уже во второй раз, — сообщил он. — Только в первый раз — по-русски.
Что ж, я понял, кто первый сказал ему это сегодня, и, поскольку Халил стоял передо мной, понял, что Борис уже не встанет. И Пареси… Боже мой… Я чувствовал, как во мне поднимается ярость, но понимал, что чувства нужно держать под контролем.
— Хочу, чтобы ты знал: я здесь один, — сказал он. — Только ты и я. Я оставил тебя напоследок, мистер Кори.
— Я оставил тебя для себя, — ответил я.
Он нехорошо улыбнулся.
— Я не почувствовал пуленепробиваемого жилета, когда свалил тебя на землю.
Я не ответил.
— Не важно. Я не собираюсь выстрелить тебе в сердце. — Он показал мне пистолет. — Это пистолет твоей покойной жены. Я мечтаю отстрелить тебе яйца именно этим пистолетом.
Не поворачивая головы, я шарил глазами вокруг. Пистолет был слишком далеко, а близко не было ничего такого, чем можно было бы воспользоваться. Я бросил быстрый взгляд на далекие стенки фундамента. Обзорная площадка была закрыта, а по улице если кто и пройдет, то не увидит, что делается в темном котловане.
