Стелла подошла к Эр-Джею.
– О, – разозлилась она. – Мы, значит, голодать должны, потому что у тебя зад вибрирует? Я начинаю думать, что ты дрожишь просто потому, что ревнуешь!
– Ревную??? – Верн наконец перевернулся на живот и встал. – К нему??? Вы что, не видите, что он вас просто использует? Я хочу сказать, он кормит вас лживыми надеждами и говорит вам, какие вы замечательные...
Эр-Джей выступил вперёд.
– Кто-то же должен это делать, Верн. Всё, что делаешь ты, это удерживаешь их...
Верн подковылял к Эр-Джею.
– Ты знаешь, от чего я их удерживаю? От вымирания. Потому что, если они будут слушать ту ерунду, которую ты им внушаешь, они вымрут через неделю. Ты просто ими пользуешься, потому что они непроходимо глупы и наивны, чтобы понять это...
Верн оборвал себя и оглянулся. Остальные стояли и ошарашенно смотрели на него.
– Я не глупый! – жалобно пискнул Хэмми.
Лу нахмурился. Пенни сверкнула глазами и сгребла своих детей в охапку.
– Ну ладно, – поспешно добавил Верн. – Я не имел в виду... ну, я имел в виду...
Остальные продолжали молча смотреть на него.
– Э-ээ, я имел в виду непроходимы... те дороги... вон там, – заикался Верн.
Животные посмотрели на него ещё с минуту. У Хэмми задрожала нижняя губа.
Затем все дружно развернулись и медленно побрели прочь.
Верн кинулся было за ними.
– Ну хватит вам, ребята. Вы же знаете, что я не имел в виду это. Не делайте этого... Стелла, Оззи... Хэмми, вы же знаете, что я не... Хэмми...
– Я не глупый, – печально- повторил Хэмми, уходя прочь.
Стелла обняла его за плечи.
– Пойдём, Хэмми, – ласково сказала она.
– Ну пожалуйста... – позвал Верн.
Но они уже ушли.
Верн побрёл к раскидистому дереву.
Там всё ещё стояло кресло Эр-Джея, а рядом с ним – несколько фотографий, на которых были запечатлены Эр-Джей и остальные животные. Все они счастливо улыбались.
Все, кроме Верна. Он хмурился.
Верн вздохнул и отвернулся. Затем побрёл к ограде.
Пакете чипсами валялся неподалёку. Верн взглянул на него и прошел мимо. Затем сорвал ягодку и остановился у ручейка.
Посмотрел на воду, на своё отражение и бросил ягодку в воду. Его отражение разбилось на тысячу маленьких кусочков. Это было похоже на то, что творилось у него внутри... Он чувствовал себя разбитым.
Он посмотрел на воду ещё немного. Затем побрёл прочь.
Он шёл и шёл, долгое время, ненавидя себя за свои слова. Его семья, возможно, никогда его не простит. Они и не должны его прощать. То, что он сказал им, было непростительно.
Позже у раскидистого дерева Эр-Джей желал спокойной ночи своей новой семье. Он посмотрел на спящих животных, а затем задрал голову к небу.
Звёзды мерцали на небосклоне. Луна была почти полной.
Он смотрел и смотрел, и постепенно созвездие Большой Медведицы превратилось в Винсента. А лунный диск стал напуганным енотом.
– Луна уже полная, Эр-Джей, – гремел у него в голове медвежий голос. – Увидимся утром.
Звёздный медведь разомкнул свои кровожадные челюсти и откусил громадный кусок от енотовидной луны.
Эр-Джей чуть не задохнулся от ужаса.
– Ладно, – говорил он себе, бредя по лесу. – Ближе к делу. У тебя есть красная тележка и голубой холодильник. Никто не говорил, что они должны быть новенькими. Всё, что тебе нужно, чтобы спасти свою шкуру, – это добыть еду. Нет проблем.
Эр-Джей услышал какой-то звук и остановился.
Он подскочил к ограде и осторожно выглянул на другую сторону.
– Ха! – рассмеялся Двейн. – Это тебя научит уму-разуму!
Он нажал на выключатель.
Острые, блестящие иглы вылетели из отверстий поливальных машин и разлетелись по всему газону.
– Я тебя поймаю! – мечтательно провозгласил Двейн.
Эр-Джей отступил назад, схватившись лапой за горло. Он чуть не задохнулся от ужаса.
Двейн подошёл к тропинке и поставил лампу на землю.
– Я просто гулял по газону, – прокомментировал он свои действия. Затем остановился и взглянул на лампу. – Я и не заметил маленького зайчишку...
Он подобрал палку и ткнул ею в лампу.
Из лампы выскочила клешня и захлопнулась со зловещим лязганьем.
Эр-Джей смотрел во все глаза.
Двейн бродил по газону, приводя в действие капканы и ловушки.
Клац, клац, клад.
– Ты готов, не правда ли? – обратился он к пластмассовому фламинго, и тот зажевал мягкую игрушку.
