правду-матку "Ж". – "О"-пля, ты ругадься будешь? не?
– Бду-ду-ду! – не сводя с глаз, ответел "О".
– Ну, бргайсо, – пашол на "Ж". – Такой, знаешь ли, странный случай, такое необычайное
приключение!
Я тя умоляю, ты бровями-то не двигай, нечо страшново, я просто наш ключ 22-24 птерял, телеграмму гралу Здофу не отправе...
"Ж" зажмурилца во фсе глаза и набрал полный жевот восдуха, собираясь вывалить все, разом и пряма тут - на крыльтце.
Но тут многострадальная калитка перед домом распахнулась с пинка и апять пависла на андой петле.
Во двор заскочил, весь в репьях и расчосах, расхристаный до нельзя кровосос и, низко опустив
голову,
петляя как кролек с вантузом ломанул в глупь сада.
А за им с воплем матюков мелькнула трусами уже знакомая "Ж" босоногая наверна девчонка.
№0004
Воспользовавшись таким случаем, "Ж" прервал опасные разборки и ринулься в сад погонять
кравасоса.
Он нагнал девчонку, когда та, тяжело дыша, держала кравасоса за самую бороду. Борода уже
трещала па швам
– Увожаемый, ты ничево не патерял? – быстро сквозь зубы спросила у "Ж" девчонка, не переставая колошматить кравасоса пинками чемто железным. Которое, так и сверкало в лучах
фонарика.
– Нет, – опешел "Ж".
– А это чье тагда!? Не твое? – И девчонка показала иму ключЪ на 22х24 от московской квартиры не
переставая
пинать им кравасоса.
– Мое-е-Ё.., – шепотом отвалил челюсь "Ж", робко озераясь в сторону террасы.
– Возьми ключЪ, запиську и кветанцию, а телеграмма уже отправлена взмыленым нарочным в адрез
Задова,
– все так же быстро и сквозь зубы пробормотала девчонка.
И, сунув "Ж" в руку бумажный сверток, она вдарила кравасоса кулаком - так, што у тово обвисли переполеные штаны. Крово-сос метнулься в калитку, а босоногая девчонка
прямо
через колючки, через крапиву, как тень Харона - следом.
Сжав плечи, как будто бы пенали не ево, а кравасоса, "Ж" раскрыл сверток:
«Это ключ 22х24. Это квитанция от проводника. Значить, ктота телегу генерал-прапощеков Задову
заслал...
Но кто? Ога, вотона записька! Чтож это такое деетца та,а?»
В этной записке крупным, синим карандашом - написано:
«"Ж", неверь никаму, не проси ничево, не бойся никаво.
Все в шоколаде, и некто от меня ничево не узнает.
Я не барабанщег, а писталет».
А ниже стояла подпись:
«Я - Лемур».
Заворожоный проесходящем, "Ж" сунул запиську в карман. Потом выпрямил плечи и
уже гоголем отправелься премеком к "О".
"О" стоял все там же, в позе разожженного примуса, и в глазах уже читался ацкий пламень керосину.
– "О"-е! – горестно начел пасыпатца пеплом "Ж". – Я пашутил... Ну за што ты так меня сердишь?
Я пребрал всю нашу горотскую хазу, я протер все што осталось от окон, я старалси, я все тряпки, все полы... Вот те ключ, на 22х24, вот кветок от нарочнава за телегу для Задова!
Знаешь, как я тебя у-важаю! Да я!, я за тебя в крапиву с крыши голым жопом спрыгну?
И, не дожидаясь, пока "О" что-либа ответит, "Ж" бросился на крышу, на ходу расхристывая адежу.
– Да… но я... аш кушать не мог, – начел нудить "О". – И вечно нелепые такие у тебя шутки...
А у мене преказ от Задова... "Ж", отставетььь!!! Отставеть нудиские прыжки!
Налей лучше кастрюлю вотки и поставь на примус!
– Я... без шуток не могу, – броменталь "Ж" уже в то время, когда "О" стоял возле умывальника.
Он бухнула кастрюлю с воткой на примус, потрогал в кармане запиську и брякнул с порога:
– "О", Бог есть?
– Нету некаво, и, Задов - пророк ево на земле, – ответил "О" и сунул голову в умывальнек.
– А кто есь?
– Отстань! – с досадой ответил "О". – Никово нет! Акромя генерал-прапарщека
"Ж" помолчал и опять пристал с вапросами:
– "О", а кто таков - "Лемур"?
– Это не Бог, это один Царь такой, – намыливая себе лицо и руки, неохотно ответил из умывальнека
"О",
– злой, хромой на обе ноги, и ктомуже - из очень средней истории.
– А если не царь, не злой и не из средней, а из вчерашней - тогда кто?
– Тогда - не знаю. Отстань! И на что это тебе Лемур здался?
– А на то, что, мне кажется, что энтот человек в очень-на в авторитете тута здесь-на.
– Каво-о-о??? – И "О" недоуменно вынул из умывальнека покрытое мыльной пеной лицо.
– Чево ты все тама бормочешь, выдумываешь, не даешь спокойно умыться!
