– Эх, Нико, Нико! Хочешь в рай за свою сердечность попасть, да? Ну, ступай! Что смотришь? Иди, иди, никто тебя не держит. Я лично туда не тороплюсь. Мне вон семью кормить надо… дочку вырастить, на ноги поставить, потом замуж выдать…
Кое-как успокоились. Принялись за дело, но ненадолго. В лавку заглянула Лали, молодая женщина, живущая неподалёку, в этом же убане. Соседки её избегали с ней общаться, обходили за версту, держа в памяти её сутяжный нрав:
– Ты что это мне продал сегодня утром, Димитри? – крикливо начала она, суя ему под нос корзину. – Буйволиное молоко?
– Ты что, Лали, не в своём уме? – отвечал ей компаньон. – Какое ещё буйволиное? Выдумала тоже! Продал тебе свежее коровье молоко, как всегда. Каждый день ведь приходишь в лавку, знаешь, что не обманем тебя.
– А кто тебя, плута, знает? Торгаш – он и есть торгаш! Все вы одного поля ягоды! Сегодня хороший товар, завтра – плохой… Вот молоко твоё – видишь? Свернулось оно, полюбуйся! Загляни в кувшин. Чем мне теперь детей поить, а?
– Диди амбавиа, молоко у неё скисло, ленивая ты женщина! Возьми и сделай из него хачапури.
– А ты мне не указывай, что мне делать! Бери обратно свой товар. Верни деньги или налей новое молоко… А то разнесу тут всё, ты меня знаешь!
И опять пришлось Нико вмешаться в спор, дать женщине другое молоко. И вновь выслушивал он упрёки компаньона, мол, добрый он очень. Безотказный.
– Ты меня не понукай, Димитри. Я как умею, так торгую…
* * *
Он выскочил из лавки, словно ему в ней не хватало воздуха. Завидев мальчишек, что на двух осликах везли свежескошенную траву, он кликнул и остановил их и, опустив руку в карман, вынул оттуда рубль:
– Бичебо, продайте траву. Этого же хватит?
Потом отнёс её в заднюю комнатку при лавке и рассыпал по полу.
– Зачем тебе эта балахи, чудак ты – человек? – недоумевал Димитри. – На что деньги изводишь?
– Давно в деревне не был, брат. Раскину её, лягу, приятно будет.
– Так у нас вся прибыль уйдёт! – бурчал Димитри.
– Ты что там ворчишь, дзмао? Мои деньги заплатил – не твои же. Ты лучше иди сюда, пока клиентов в лавке нет. Дай я тебя так нарисую, что обезьяннее тебя на свете не найдется… Садись сюда, смотри на свет…
Когда портрет был готов, Нико повернул его лицом к компаньону:
– Похож? Дарю от чистого сердца! Возьми домой, повесь на стену, пусть жена порадуется! Я и дочку твою нарисую, как-никак, крестница же моя.
Тот, взглянув на рисунок, вздрогнул:
– Нет, Нико. Ты не обижайся, будет лучше, если я оставлю его здесь. Ребёнок увидит – испугается. И ещё, хотел тебя попросить… ты это… моей жене больше не показывай свои рисунки. Она порядочная женщина, а ты ей голых женщин под нос суёшь…
* * *
Каким-то образом, скорее всего, не без участия Димитри, до Мирзаани дошли слухи о том, что у Нико есть собственная лавка в Тифлисе.
– Видишь, какое дело завёл мой брат. Говорят, вышел в богачи. – сообщила мужу новость Пепуца. – Давай-давай, собирайся. Поедем, навестим его. Может и нам что перепадёт по-родственному. Одной плоти и крови мы, как-никак.
Они, прихватив бурдюк кахетинского, отправились в Тифлис: вино наше – угощение ваше!
– Как ты возмужал, Никала. Царство небесное нашим родителям, не узнали бы тебя! Красивый стал, умный, богатый! А что не женился до сих пор? Ещё не встретил свою княгиню в таком большом городе? Грех холостым жить! Жизнь коротка. Надо и тебе след на земле оставить. Род наш Пиросманашвили продолжить.
– Мне свобода дороже, Пепуца. Не хочу быть птичкой в клетке.
Но сестра с мужем не унимались, и став часто наведываться в Тифлис, каждый раз говорили об одном и том же: о его деньгах и о женитьбе. И приглашали в Мирзаани…
В конце-концов, дождавшись весны, Нико приехал в родное село. И не с пустыми руками – с богатыми подарками и деньгами. Сестре он привёз швейную машину «Зингер» – эту диковинку в селе никто раньше в глаза не видывал. Пепуца растрезвонила во все колокола, что брат приехал строить новый дом, куда и приведёт вскоре молодую хозяйку.
Нико старался изо всех сил. Достал камень, известку, сам работал, месил цементный раствор и помогал каменщикам возводить стены. А потом, на удивление сельчан, привёз из Тифлиса настоящее кровельное железо – о таком те даже не слышали! И заказал мастерам из Сигнахи двери, окна, перила.
