Но я вам скажу по секрету – не поможет. Архиепископ Кентерберийский во время дебатов с атеистами спросил, какие им нужны доказательства бытия Божия. Один из атеистов замялся и честно ответил: «В общем-то даже если небеса разверзнутся и Бог явится мне, я скорее приму это за галлюцинацию, чем поверю в Него».
Можно ругать свет за то, что ты его не видишь. Но можно хотя бы открыть глаза. Нет, конечно, если ты барин или Вий, то да – нужно ждать, пока тебе поднимут веки.
А Господь все же залез ради нас на дерево. Только это была совсем не смоковница.
Быть или не быть как мытарь?
Кто не знает знаменитую притчу о мытаре и фарисее… С одного из них нам надо взять пример. Вот только с кого?
Так вроде все ясно: фарисей – плохой, мытарь – хороший. Фарисей – это чванливая свинья, которая умудрилась даже из молитвы устроить перформанс по восхвалению самого себя.
Просто человеку в детстве мама песен не пела, вот он теперь и самоутверждается за счет других.
А мытарь – скромный. Он осознает всю глубину своих грехов и молится тихонько в сторонке.
Но, во-первых, если я вам садану по голове и тоже осознаю всю глубину, у вас будет меньше болеть?
Во-вторых, мытарь по тем временам – не просто налоговик. Он собирает подати не на национальную, а на оккупационную власть. Разница такая же, как между полицейским и полицаем…
С такого человека, пускай и скромного, брать пример не так уж просто, правда?
Но дело в том, что Иисус вообще так не ставил вопрос: быть мытарем или не быть?
В чем состояла ошибка фарисея: молясь, он с благодарностью перечисляет грехи, от которых его избавил Бог (грабеж, обида, прелюбодеяние), но каким-то образом этот список замыкает название… профессии.
В нашем обществе тоже есть заведомо грешные (гаишник, таможенник) и заведомо святые профессии (врач, пожарный). Нередко точно так же мы делим нации на духовные и загнивающие. Даже эпохи разделяем на Святую Русь и демократическую Россию.
И логика фарисея такова: раз я принадлежу к правильной партии и не принадлежу к неправильной, то я – праведник.
Но Христос показывает, что праведность – это не достояние нации, профессии или эпохи. Праведность – это достояние личности.
А рассуждая в такой плоскости, совершенно все равно, мытарь ты или нет. Важно, какой ты человек.
В прошлом году воскресенье, когда читается притча о мытаре и фарисее, совпало с праздником новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Неоднозначная дата. Можно ли после того, как одни русские убивали других русских за их веру, гордиться, что ты русский?
Но если помнить сегодняшнюю притчу, то ответ прост: не важно, что ты русский. Важно, с убийцами ты или с их жертвами.
Наказание как искусство. Что общего у памперсов и тумаков?
Мне не нравится название притчи о блудном сыне. Она не о блудном сыне. А о мудром отце. Хотя так сразу и не скажешь.
Подумайте сами: всех этих блудов и свиных рожков можно было бы избежать, если бы отец не отдал сыну часть имущества.
Он что, слепой? Не видел, кому деньги дает? Ну, попросил сынок, так что? Интересно, а в 3 года он давал ему с ножом поиграть, когда тот просил?
Так вот, я уверен, что он это сделал именно потому, что хорошо знал своего сына. И сделал это в наказание ему. Хотя сегодня выражение «наказать рублем» имеет противоположный смысл…
Потому что мы привыкли, наказание – синоним боли, насилие или даже лишение свободы.
Но в данной притче наказание – это предоставление полной свободы. И, как видите, оно сработало. Необычно, правда? Но наказание и должно быть таким… изощренным. Оно должно быть продумано и исполнено самым утонченным, вычурным, изобретательным и творческим способом.
Я не садист. И я не про тумаки и подзатыльники. Лупить – проще всего. Но лупцевание – как памперсы – придумано не для комфорта детей, а для спокойствия родителей.
Для этого же, кстати, придуманы наши тюрьмы: для спокойствия одних граждан – но не для исправления других. Надел памперс, дал по заднице, посадил в тюрьму – и можно спокойно смотреть телевизор.
Но мы забываем, что смысл наказания не в причинении страданий (хотя оно может быть с этим связано), а в исправлении. Даже термин «пенитенциарная система» происходит не от слова «дубинка», а от слова
