— Есть, — Пётр потянулся к карману куртки.
Опешивший от неожиданной готовности незнакомого пацана выложить своё состояние, Зайченко утратил былую воинственность. И Ларин Пётр, выгребая из кармана мелочь, которой щедро снабдил его Ситников, решил немного проучить школьного забияку, который, лишившись подаренной ему спортивной хроники, представлял уже куда меньшую опасность для будущего.
— Вот, бери. А покажи мне ту монетку, что у тебя только что была. Я монеты собираю. Можно посмотреть?
Зайченко запустил руку в карман и протянул Петру блестящий чип. Пересыпав деньги в свою большую ладонь, он принялся их пересчитывать. Пётр же, взяв «монетку» в руки, наморщил брови, и секунду спустя в его руках вместо блестящего чипа была настоящая двадцатикопеечная монетка.
— Это я себе оставлю, хорошо?
Зайченко в ответ молча кивнул.
Порывшись ещё в кармане, Пётр вытащил монетку в пять копеек и подобным же образом превратил её в то, что только что протянул ему Зайченко, — в блестящую маленькую безделушку.
— На, — разочарованно протянул он её Руслану. — Я думал, это монетка…
Зайченко машинально сунул свою игрушку в карман.
Кивнув на прощанье парням, Пётр стал подниматься по ступенькам. И тут навстречу ему по лестнице стал спускаться другой мальчик. Двое молодых людей, держась за руки, стояли на самом верху. Обернувшись, мальчик помахал им, и тут Пётр услышал свой собственный голос:
— Только когда у тебя будет племянник, пожалуйста, не отравляй ему выходные…
Дёрнувшись как ошпаренный, Пётр бросился вниз. Пролетев мимо озабоченного своими неурядицами Руслана Зайченко, не подозревающего, что в его кармане вместо блестящей штуковины лежит крошечная тусклая монетка, он выбежал во двор и, преодолев его в несколько мгновений, включил рацию.
В это время в поисках топлива для ядерно-го реактора Ситников забрёл на школьный огородик. Здесь ему несказанно повезло — он наткнулся на кучу только что привезённой биоорганики, а проще говоря — навоза. Поблизости валялось ржавое измятое ведро. Загрузив его топливом, Ситников направился к машине времени, притаившейся в пустынном переулке возле школьного сада. Но вдруг сзади послышались стремительные шаги, и довольный Пётр победно протянул Ситникову чип.
Равнодушно взглянув на игрушку, Ситников переломил её двумя пальцами. Хмуро посмотрев на часы, он завёл машину, прогрел двигатель, и автомобиль стал медленно подниматься над школьным садом. Вечная рассеянность подвела изобретателя и на этот раз. Колесом автомобиля он зацепился за гирлянду из разноцветных флажков, закреплённую на кронах высоких деревьев, — недавно в школе прошёл праздник птиц, и подобным образом младшеклассники украшали школьный двор. На высоте нескольких метров машину сильно тряхнуло, и компьютер, и без того барахливший на ровном месте, снова отключился. Не обращая на него внимания, Ситников прибавил газу и сорвал ленточку с флажками. С повисшим на колесе бумажным украшением, отдалённо напоминающая новогоднюю ёлку, машина продолжала подниматься.
И тут странное выражение появилось на лице Ситникова. Повернувшись к Петру, он озорно улыбнулся:
— Всё равно мы с тобой уже сделали всё, что хотели. Вот, смотри.
Ситников вытащил из бардачка газету. Это был городской листок «Утро», который изобретатель взял в библиотеке, повергнув в изумление библиотекаршу, удивлённую тем, что в разбойном Петербурге кому-то пришло в голову полистать старые подшивки. Пётр развернул последнюю страницу. Вместо хроники криминальных происшествий он увидел колонку книжных новостей. В самом начале её была помещена маленькая фотография его дяди и говорилось о том, что недавно ставший популярным автор молодой российской фэнтэзи приглашён к участию в написании сценария для телефильма по своей книге. Пётр перепроверил дату — всё сходилось! Из газеты следовало, что его дядю никто не убивал. Более того, на самой первой странице он увидел фотографию человека, показавшегося ему знакомым. Подпись под ней гласила, что мэр Санкт-Петербурга Владимир Ярошенко посетил юбилейный вечер школы, в которой он когда-то учился.
