— Больше века? — Петру казалось, что ему снится сон. — Егор Васильевич…
— Полагаю, что в письме ты найдёшь ответ на свои вопросы. Хотя бы частично, — завуч улыбнулся своей обычной сдержанной улыбкой и повернулся к машине.
Прежде чем Пётр понял, что Егор Васильевич не собирается забирать его с собой, возвращаясь в школу номер семь две тысячи второго года, машина рванулась с места, зашуршав шинами по мокрой земле.
Даже не взглянув на подпись, Пётр догадался, что письмо от Ситникова. Он нетерпеливо разорвал конверт, сразу же превратившийся в мокрый комочек серой бумаги.
«Дорогой мой друг! Если я не ошибся с расчётами, моё письмо ты получишь после того, как в машину времени случайно попадёт молния и ты в растерянности будешь топтаться у водокачки под струями дождя. Что касается меня, я в полном порядке. Уже несколько месяцев я живу в том самом месте, где находится твоя школа, в имении графа Разумовского. Это потрясающий человек, он живо заинтересовался моими идеями, и я получил колоссальную возможность совершенно преобразить здешнюю жизнь. Впрочем, я так устал от нашего века, что мне не особенно хочется нарушать здешнее течение событий…»
Пётр сунул письмо в карман. В нём не содержалось никаких рекомендаций для Петра, оказавшегося в безвыходной ситуации. Не услышал он ничего обнадёживающего и от Егора Васильевича. Впрочем, рассудил Пётр, то, что завуч так спокойно исчез, не позаботившись о своём воспитаннике, свидетельствовало как раз о том, что дела Петра не так уж плохи. И сейчас ему нужно всего лишь двинуться навстречу единственному человеку, который мог ему помочь.
Сейчас этот человек висел, уцепившись одной рукой за минутную стрелку установленных на водокачке часов, а другой старался дотянуться до зацепившегося за его же брючину конца кабеля.
Пока он возился с кабелем, пытаясь подключить его к контакту металлического проводника на крыше водокачки, машина времени уже стартовала. Молодой Ситников набросил верёвку на кабель и, подобно цирковому акробату, спустился вниз. Отшвырнув в сторону сломанный сук, в котором запутался провод, он соединил контакты в тот миг, когда яркая голубая вспышка озарила окраинный пустырь, и молния ударила в штырь на крыше водокачки. Огромной мощности импульс пробежал по кабелю, и пронёсшаяся мимо машина времени исчезла, объятая потоками голубого пламени. Лишь два огромных следа на дороге напоминали о том, что произошло.
Безумно сверкая глазами, Ситников громко захохотал и бросился танцевать под потоками дождя.
— Получилось! Получилось! — кричал он не своим голосом, размахивая руками.
В этот момент за его спиной выросла промокшая фигурка паренька в чёрных от воды джинсах и куртке.
Стараясь перекричать вой ветра, мальчик потянул за руку изобретателя.
— Ситников! Ситников!
Изобретатель резко обернулся и в ужасе отпрянул.
— Нет! — завопил он, отступая к машине соседа, на которой он прибуксировал машину времени.
Глотая струи дождя, Пётр бросился к нему, успокаивающе крича:
— Не волнуйтесь, Ситников, это я, вы не так поняли, у вас всё получилось…
— Почему! Но почему! Что я сделал не так?! Я же только что отправил тебя в будущее! Как ты вернулся назад?
— Я не тот Пётр, которого вы отправили в будущее! — Ларин Пётр по-прежнему старался перекричать дождь. — Я — тот, который вернулся из будущего!
Но эта информация оказалась непосильной для перевозбуждённого сознания Ситникова. Глаза его закатились, и он рухнул на землю рядом с машиной.
Пётр наклонился над Ситниковым, тормоша его и стараясь привести в чувство. Пока он возился над упавшим в обморок великим изобретателем, гроза стихла и с неба посыпался лишь мелкий дождик.
Дорога домой вслепую. Ситников сошёл с ума. Учитель естествознания для графского сына. Машину времени нужно уничтожить. Времена не выбирают?
Промокшая куртка висела на Петре тяжёлым панцирем. Поморщившись, он расстегнул её и отлепил от тела мокрую рубашку. Дождь постепенно стихал. И в первую очередь следовало позаботиться о Ситникове — не лежать же незадачливому изобретателю на мокрой земле.
Поднатужившись, Пётр подтащил Ситникова к машине. Приподняв своего приятеля, он опрокинул его на заднее сиденье «жигулёнка». Дорогу к даче Ситникова Пётр вряд ли вспомнил бы сейчас самостоятельно, надеяться приходилось лишь на то, что машина, ведомая заклинанием Ускорения, «вспомнит» дорогу сама. В конце концов, это должно быть где-то поблизости. Пётр повернул ключ зажигания, и автомобиль медленно тронулся с места.
