— И вы его ни о чём не расспрашивали?
— Я пытался. Всё же он меня заинтриговал. И разговаривал он со мной как-то очень странно… Я же говорю тебе, я его даже не послал. Он сказал, что это тайна. Тайна, проникать в которую мне нет никакой нужды, потому что это не имеет никакого отношения к моему будущему успеху и богатству.
Пётр лихорадочно соображал: «Листы бумаги, просто листы бумаги, которые Руслан Зайченко уничтожал по мере того, как напечатанная на них информация становилась достоянием истории. Листы бумаги, которые… абсолютно ничем не могли помочь восстановить утраченную временную поступательность».
— Только листы бумаги? — Пётр вложил в этот вопрос остатки всех своих необычных сил начинающего мага. Зайченко должен заговорить! Он должен сказать правду до конца.
Но Руслан Зайченко, похоже, откровенничать больше не собирался. Он сложил бумаги, аккуратно перепроверив их последовательность, обратно в коробку, затем неспешно затолкал её назад в шкафчик. Так же деловито он замкнул его и стал убирать ключ в потайной ящичек.
Пётр разочарованно поднялся, полагая, что аудиенция закончена. Но Зайченко улыбнулся:
— Он дал мне ещё кое-что. Он дал мне маленький блестящий кружочек, сказав, что эта вещь станет моим талисманом. И что однажды я смогу воспользоваться ею так, как воспользовался бы, если бы техническое оснащение моего времени так не отличалось от того, среди которого приходится жить ему. Эту блестящую штуку я всегда носил с собой. Она со мной и сейчас. Хочешь взглянуть? — Петру показалось, что в глазах Руслана промелькнуло что-то недоброе, и он внутренне напрягся, услышав, как голос интуиции предупреждает его об опасности. На всякий случай он сделал несколько шагов к столу Зайченко, отметив взглядом стоящую в самом конце большую чёрную статуэтку темнокожей африканской женщины с корзиной на голове. Корзина была наполнена фруктами, каждая мельчайшая деталь была тщательно выпилена из тонкого металла.
Мэр сунул руку в нагрудный карман пиджака, достав маленький бумажник. Отстегнув крохотную молнию, он вытащил из кармашка чип, который не мог быть никаким другим, а только тем, что Пётр купил в магазине «Знания». Он с трудом удержался, чтобы не броситься к раскрытой ладони Зайченко.
— Старик сказал мне кое-что ещё. Он сказал, что однажды чокнутый изобретатель или мальчишка-подросток придёт ко мне, чтобы спросить меня о том, о чём сегодня ты меня спросил. Он сказал, что это может уничтожить всё, чего я достиг. Несколько лет назад ко мне пришёл один ненормальный, но я даже не стал слушать, что ему от меня нужно. Я запер его в психушку. А сегодня ко мне пришёл ты. И я всё тебе рассказал. Ты ведь мой племянник, правда? Я ведь не мог не сказать тебе правды. Теперь ты всё знаешь, следовательно, тебе незачем выходить из этого кабинета живым, ты согласен со мной?
Говоря это, Зайченко тихонько доставал из стола небольшой пистолет с глушителем.
Пётр вскинул руку, и огненная змейка сорвалась с его пальцев, пролетев мимо уха Руслана Зайченко. Этот несложный трюк, которому научили его в школе номер семь, сейчас спас ему жизнь. На секунду Зайченко отвлёкся, и этого хватило, чтобы Пётр изо всех сил рванул на себя статуэтку африканской крестьянки, оказавшуюся страшно тяжёлой. Подняв её горизонтально на уровне глаз, Пётр, предельно напрягая мышцы, толкнул её по воздуху в сторону Зайченко, сообщив заклинанием Полёта невероятную скорость. Мэр всё же сумел увернуться от летящего в него снаряда, и тот не разнёс ему череп.
Со страшным грохотом «африканка» врезалась в стену, заставив висящую картину рухнуть на голову Зайченко. Воспользовавшись замешательством Зайченко, Пётр бросился бежать. Секретарша не решилась его останавливать, да и не могла бы. Зрелище, которое предстало через несколько секунд, заставило её без сознания рухнуть на пол: появившийся в дверях кабинета мэр города поднял пистолет и несколько раз выстрелил по своему убегающему «племяннику».
Миновав длинную приёмную, Пётр выбежал на лестницу. Охрана равнодушно следила за очередной сценой из серии разборок мэра со своими домочадцами — персонал Зайченко привык к подобным инцидентам. Но пули, просвистевшие вслед Петру, заставили парней в камуфляже вскочить. Мгновенно они поняли, что происходит что-то непоправимое. Но именно ужас ситуации парализовал их способность к быстрому реагированию. Охрана не могла решиться преследовать мальчика, но и скрутить потерявшего над собой контроль Руслана Зайченко она тоже не осмелилась. Не обращая никакого внимания на опешивших бойцов спецназа, Зайченко, скрипя туфлями и задыхаясь, бежал вслед за Петром по лестничным пролётам.
