Он ещё немного повозился с торчащими теперь из боковой крышки в разные стороны проводками. После махнул рукой:
— Чёрт с ним, включу временную цепь.
Пётр спохватился:
— Подождите, Ситников, как это, мы прямо сейчас улетаем? А Соню разве мы не будем забирать? И потом, может забрать тётю Эльзу, пока этот гад её не укокошил?
Ситников прикусил губу, но тут же облегчённо вздохнул:
— Посуди сам, Пётр, если мы сможем восстановить нормальную пространственную идентичность, то этот уродливый две тысячи второй год превратится в нормальный две тысячи второй год, где хотя бы твоя семья жила нормально. Потом мы вернёмся в две тысячи двадцать седьмой год и оттуда заберём Соню. И ни у кого не останется воспоминаний об этом ужасном Питере, в который мы попали сейчас.
— Нет, Ситников, так не пойдёт. Если с нами что-то случится или что-то у нас не получится, Соня останется здесь и погибнет.
— Пётр, мы не можем допустить, чтобы что-то случилось или что-то не получилось. И потом, не надо так уж волноваться за Соню. Даже если она давно проснулась, то… Она ведь тоже ученица школы номер семь.
Ситников включил временную цепь и нажал на газ. Автомобиль покрылся бликами голубого пламени и исчез в одном из многочисленных пространственных измерений.
Излюбленный туристический маршрут. «Было бы странно, если бы тебя здесь вчера не было». Утешитель отставленного влюблённого. Ночной костёр. Ситников беспокоится. Опять досадная случайность.
Машина времени медленно двигалась, постепенно снижаясь, вдоль песчаной дороги, той самой, по которой удручённый неожиданным происшествием Пётр совсем недавно шагал к городу, стараясь не утратить ориентир — дорожный указатель на повороте, ведущем к ближайшему колхозу. Он хорошо разглядел и дом колхозника, которому он так некстати развалил сарай и который готов был разрядить в него дробовик, приняв за воришку. Путешественники приземлились, вздымая облако жёлтой пыли, и Пётр выбрался из машины первым, спеша откашляться.
— Как приятно возвращаться домой! — пошутил он. — Ситников, мы с вами заправские туристы. У нас с вами уже появились излюбленные маршруты. Такое ощущение, что я был здесь только вчера!
— То-то и беда, что и был, — Ситников шутки явно не поддержал. — Было бы странно, если бы тебя здесь вчера не было. Ладно, пока есть время. Школьный бал уже давно идёт. Тебе нужно срочно ехать в город, пробираться к школе и постараться успеть к моменту встречи обоих Зайченко. Вероятно, старик Зайченко уже знает, что у нас есть машина времени и, возможно, он преследует нас, обнаружив, что мы движемся к твоему дому. Где-то через час он должен найти молодого Зайченко, заговорить с ним и отдать ему эту чертову кучу бумаги. И ты должен сделать всё для того, чтобы этого не произошло. Ты должен помнить, что для тебя одинаково важны и эти листы бумаги, и чип. Зайченко не должен получить ни того, ни другого. Чип для него бесполезная вещь, но на всякий случай… Ты же видишь, что уже ни в чём мы не можем быть уверены. Но он не должен запомнить ни одной строчки из этих распечаток. Наш две тысячи второй год можно восстановить только так. Как только старый Зайченко уйдёт, уничтожай бумагу, хватай чип и возвращайся.
Пётр опешил. Перечень подвигов, возлагаемых на него Ситниковым, превосходил возможности одного мальчишки. Петру казалось, что осуществлять перехват спортивной хроники они с Ситниковым будут вдвоём. Но, видимо, расхлёбывать им же заваренную кашу следовало в одиночку.
Он тихо выдохнул:
— Хорошо, Ситников.
Ситников достал с заднего сиденья небольшую спортивную сумку. Он поставил её на капот и расстегнул молнию.
— Я тут кое-что приготовил для того, чтобы мы постоянно были на связи. Держи — рация и портативный бинокль. Пользоваться ими нетрудно. Пойми, что я не иду с тобой ещё и потому, что нужно стеречь машину времени. И потом, я могу случайно встретиться с самим собой. — Ситников помолчал и продолжил: — Пётр, сейчас здесь два меня и два тебя. Второй я — это Юлиан Ситников, который живёт в 1977 году в старой квартире на Васильевском и который сейчас занимается на пригородной даче поисками ответа на странный вопрос о том, как вернуть назад заплутавшего во времени мальчишку. Второй ты — это Ларин Пётр, который меньше чем через неделю вернётся в своё время, после того, как молния ударит в старинную водокачку. Но до этого времени ни я, ни ты не должны встретиться с собой другими.
