— Здесь я и живу? Да…
Действительно, всё говорило о том, что будущее не сулило Петру ничего хорошего. Именно поэтому он захотел как можно скорее вернуться к себе в прошлое.
— Пётр, нам нужно немедленно забрать девочку. Я иду за ней. Ты пока снимай этот маскарад и жди меня в машине, — Ситников оторвал его от невесёлых размышлений.
— А почему я не могу пойти туда? — возмутился Пётр.
— Боже, какой ты глупый! — вспылил Ситников. — Неужели ты не понимаешь, что если мы собираемся помешать встрече девочки с самой собой, мы не можем допустить, чтобы с самим собой встретился ты!
Пётр кивнул:
— Хорошо, я буду ждать здесь.
Ситников ползком стал красться к дому. Пётр, пройдясь немного вдоль улицы, вернулся к машине и, не закрывая дверцу, начал, как и велел Ситников, переодеваться. Он не обратил внимания на шум шасси и на то, что в десяти метрах от него вскоре приземлилось такси, откуда вышел пошатывающийся Руслан Зайченко, которого быстрая езда порядком укачала. Он прижимал руку к нагрудному карману, где хранился выброшенный Ситниковым мини-диск.
Рассчитавшись с таксистом и дождавшись, пока тот улетит, Зайченко подобрался поближе к машине и затаился в тени ближайшего толстого дерева.
Пётр переоделся и вышел из машины, оставив дверцу со стороны водителя открытой. Немного потоптавшись, он решил ещё пройтись в ожидании Ситникова.
Увидев, что путь к машине времени свободен, старый Зайченко выбрался из своего укрытия и забрался в машину. Кряхтя и стеная, он кое-как втащил за собой свою трость. Пётр даже не заметил, как машина тронулась с места и поднялась в воздух.
…Воспользовавшись тем, что в прихожей стало тихо, Соня метнулась к дверям. Однако стук в окно заставил её с той же скоростью совершить прыжок на цыпочках в обратную сторону.
Голос Ситникова тихо позвал её:
— Соня!
Вслед за этим голова сумасшедшего изобретателя появилась на фоне ночного луга, звёздного неба и, сидящих у огня людей.
Соня бросилась к окну, на ходу схватив покорёженную открытку, которую её мать, возвращаясь назад в кухню, осторожно положила на прежнее место.
— Ситников! Наконец-то!
— Открой входную дверь, и я тебя отсюда заберу.
— Там нет ручки, Ситников, я не знаю, как её открыть.
— На двери есть круглая кнопка, приложи к ней палец, она откроется сама.
— К какой кнопке?
Но больше Ситников ничего сказать Соне не успел, потому что его голова с лихорадочно блестящими глазами исчезла в окне так же стремительно, как и появилась.
Соня, не теряя ни минуты, бросилась к двери, полная решимости найти загадочную кнопку. Её уже не останавливало то, что в любой момент из кухни могли появиться её родители или её дочь. Но именно в тот момент, когда она протянула палец к кнопке, дверь отворилась сама собой. На пороге появилась Соня-старшая, в обнимку с пластиковыми и бумажными пакетами.
Две Сони встретились.
Пристально посмотрев друг на друга, они сначала вытаращили глаза, потом истошно завопили и старшая Соня стала медленно оседать на пол, теряя сознание. Младшая Соня ещё какое-то время держалась на ногах. Выросший на пороге инженер-химик Ситников подхватил её на руки и потащил на улицу. Звёзды замелькали перед Соней, всё поплыло у неё перед глазами, пережитые в последние полчаса события нахлынули на её сознание, и в ту же секунду она его лишилась.
…Пётр всё ещё ходил взад-вперёд по улице, размышляя о том, насколько, наверное, некомфортно чувствует себя в этом окраинном микрорайончике его будущая семья. Будущее, в которое его занесло, ошеломило его, и он не мог сказать с уверенностью, что вынесет отсюда приятные воспоминания. Наверное, не очень комфортно живётся в этом мире и его сыну. Во всяком случае, глаза парнишки по имени Макс показались Петру не очень-то счастливыми.
Углубившийся в свои мысли, Пётр по-прежнему дефилировал по улице, которая двадцать пять лет назад существовала только в проектах архитекторов. Возвращения машины времени он не заметил. Неуверенно приземлившись, она застыла на том же месте, где и стояла прежде. Зайченко открыл дверцу и с трудом выбрался наружу. Пытаясь вытащить трость, он сломал её набалдашник, который так и остался лежать в машине. Издавая стоны и хватаясь за сердце, Зайченко с обломком трости в руках поковылял к ближайшим кустарникам, чтобы перевести дух.
