Они поднесли палец Сони и к экранчику компьютерного устройства входной двери. Однако Соня уже начинала приходить в себя. Милиционерши подвели её к дивану в гостиной и помогли опуститься на него. Заметив, что она потрясённо хлопает глазами и изумлённо всматривается в их лица, одна из женщин пояснила:
— Госпожа Туманова, вам стало нехорошо на улице. Вы невольно вынуждены были отдыхать прямо на улице, и мы посчитали, что у себя дома вам будет комфортнее. Я — лейтенант Коновалова. Очевидно, вам не стоило долго бродить по городу и переутомляться.
— Мне стало плохо на улице? — удивлённо переспросила Соня.
— Да. В будущем старайтесь быть осторожнее.
— В будущем? — удивлённо переспросила Соня, начав припоминать, что их с Петром путешествие на озеро, где планировался фестиваль молодёжной музыки, начиналось и впрямь как-то странно.
— Всего доброго, госпожа Туманова, — пока Соня старалась привести в порядок обрывки недавних воспоминаний, милиционерши откланялись и ушли.
Соня начала очумело осматриваться. Несколько непонятных приспособлений в гостиной заставили её поверить в то, что милиционерши не пошутили. Особенно смутил её вид из окна. Там открывалась отнюдь не окраинная улица, утонувшая в вечернем мраке, а чудный вид на зелёный луг, залитый солнцем, где сквозь сочную зелёную траву пробивались остроконечные синие цветочки на высоких стебельках. Соня провела пальцем по стеклу, найдя его поверхность несколько напоминающей монитор. Тут она догадалась, что это голографический «вид из окна», новое приспособление, изобретённое для украшения интерьера. В подоконник было вмонтировано несколько кнопок. Нажав на одну из них, Соня отпрянула, так как изображение немедленно изменилось, и заставку залитого солнцем цветущего луга сменила голография того же пейзажа, но освещенного яркими звёздами, в свете которых по лугу бродили стреноженные кони, а несколько человеческих фигур прикорнули у костра.
«Похоже, я всё же в будущем», — подумала Соня. Но тут ещё кое-что привлекло её внимание. На столе — явно антикварном, большом и круглой формы — стояли в рамочках семейные фотографии. Одна из них изображала её саму, только лет на шесть постарше. Судя по пёстрому шёлковому платью до пят, странной белой вуали с эзотерическими знаками на шапочке и огромному букету цветов в руках, это была её свадьба. Рядом она увидела Петра — очень замкнутого, даже печального, с capкастической и даже жёлчной улыбкой. Рядом стояли фотографии мальчика и девушки; первый был похож на Петра, девушка же напомнила Соне её собственную мать, такую, какой Соня видела её на старых фотографиях.
Пока Соня Туманова изучала достопримечательности гостиной, по веранде второго этажа прошла девушка в блестящих брюках с небрежно заколотыми волосами. Глаза девушки припухли от недавних слёз. Девушка направлялась в ванную. К счастью, она не взглянула вниз и не заметила Соню.
Соня подошла к меблированной горке у стены гостиной, где за стеклом притаилось ещё несколько фотографий. Она хотела отодвинуть стекло, чтобы рассмотреть их поближе, — в душе нарастало понимание того, что с Петром в их будущей жизни произошло что-то неправильное и, возможно, найти ключ к разгадке ей помогут ещё какие-то вещественные доказательства их совместно прожитой жизни. Однако мебельный пластик не поддавался, и Соня невольно наделала шуму.
— Мама? — раздался сверху девичий голос.
Соня замерла, отступив в тень под винтовую лестницу. Как назло, именно в этот момент кто-то позвонил в дверь.
— Ма, открой, я уже разделась, — голос девушки срывался до хрипоты.
«Нужно бежать отсюда», — решила Соня и метнулась к двери. Но, как она ни искала, ручки в двери не оказалось. Она заметалась в панике, пытаясь найти укрытие. Можно было прочитать заклинание, помогающее отпереть любые запертые двери, но кто его знает, на кого она наткнётся там за дверью. Лучше спрятаться и выждать, пока все обитатели дома займут стационарные позиции, а потом, удостоверившись, что они не собираются трогаться с места, выбираться наружу с помощью магических заклинаний. Увидев под лестницей полуприкрытую дверь, она быстро нырнула туда. Небольшое стеклянное окошко в кладовке, куда юркнула Соня, было закрыто жалюзи, чему Соня страшно обрадовалась, — это давало ей возможность наблюдать за происходящим.
