Лабиринт Сумерек - страница 76
Старый, очень старый элеан. Он сидел на белом камне, отесанном в виде куба, под совершенно сухим деревом, которое было мертво боги ведают сколько десятков лет.
Элеан сидел, ссутулившись и упершись подбородком в костлявую грудь. Темная, изрытая морщинами кожа проглядывала сквозь прорехи в сшитой из мешковины хламиде; скрюченные пальцы нетерпеливо перебирали руны, нанизанные на жилу. А сложенные крылья его были белы, словно снег с вершин Сумеречного Хребта, и такой же белизной сверкали длинные волосы, спутанные и давно не чесанные.
– А я тебя жду, – сказал элеан, глядя на оторопевшую Эристо-Вет пронзительно-черными глазами, – нам не мешало бы кое-что обсудить.
– Кто ты? – язык плохо ее слушался, словно одеревенел.
– Я… – старик недобро ухмыльнулся.
И вдруг все исчезло, завертелось. Эристо-Вет заморгала на мятущийся огонек свечи.
– Что такое?!!
– Вы заснули, – мягко сказал Вееталь, – наступил вечер.
«Ах, да… Я же в доме лекаря», – мучительно вспомнила Эристо-Вет.
Она быстро пощупала руку Дар-теена и, убедившись, что ийлур еще жив, вновь уставилась на элеана.
Надо сказать, что изучение книг не пошло ему на пользу: косы растрепались, под глазами надулись синеватые мешки, подбородок дрожал, словно красавчик-элеан собирался всплакнуть. Да и рука, сжимающая крошечный флакончик, заметно подрагивала.
– Нашел, – просипел он, – я нашел лекарство. Нужно давать по пять капель каждый час… Это последнее средство. Если за сутки этот ийлур не поднимется на ноги, то его уже ничто не спасет.
Эристо-Вет пожала плечами.
– Пусть будет так. То есть… Либо ему полегчает, либо он отправится к Фэнтару?
– Совершенно верно, – кивнул элеан, – я прикажу слугам подать воды.
– Я бы тоже не отказалась.
Эристо-Вет осторожно приняла из липких от пота пальцев лекаря снадобье. Покровители! Как ни крути, это был последний шанс Дар-Теена. Или нет?.. Она что-то упустила?
К утру Дар-Теену в самом деле стало лучше. Опухоль спала, и лицо его – строгое, решительное лицо воина – показалось Эристо-Вет красивым, как никогда раньше. Ийлура все хотела осмотреть плечо, по которому прошлись ядовитые шипы, но оно было туго перебинтовано, и она не решилась снимать повязку.
Потом восходящее солнце отразилось двумя звездами в глазах ийлура. Дар-Теен вздохнул, чуть заметно шевельнулся и с улыбкой посмотрел на Эристо-Вет.
Она пожала его пальцы. Еще вечером они пылали, а теперь стали холодными, и, конечно же, это был добрый знак.
– Эристо. – Дар-Теен повернулся к ней, – я хочу тебе… сказать…
– Не сейчас, – она улыбнулась сквозь внезапно набежавшие слезы, – все это не важно. Потом скажешь, у тебя еще будет много времени…
– Нет. – он зажмурился, поморгал на яркий свет. – у меня больше не будет… времени. И, знаешь… теперь мне страшно… потому что я не знаю, что меня ждет… там.
– Да нет же! Ну, сам подумай, что ты говоришь? – она метнулась к столику, где на серебряном подносе стояло драгоценное снадобье, – вот, гляди, это спасло тебе жизнь…
Дар-Теен улыбнулся ей – мягко и снисходительно одновременно, как улыбаются взрослые маленьким детям.
– Мне тебя всегда не хватало, моя неукротимая Эристо-Вет. Даже тогда, когда у меня были другие женщины… Я все равно не мог забыть…
– Помолчи, помолчи ради Покровителей! Потом все расскажешь.
Она смотрела в его чистые глаза – прозрачные, бесконечно глубокие. Дар-Теен выздоравливал, сам того не ожидая, и потому принял выздоровление за свои последние часы.
– Мне уже недолго осталось, – сказал ийлур и строго посмотрел на нее, – ты ведь знаешь, что иногда… боги даруют выздоровление, перед тем, как забрать нас к себе.
– Да что ты…
Эристо-Вет поднялась. Где-то на самом донышке души проснулась тревога – мутная и необъяснимая.
«Но ведь он выздоравливает… Похоже на то, что выздоравливает?»
– Я тебя всегда любил, – прошептал Дар-Теен, – наверное, полюбил сразу, как увидел впервые.
Но она не слушала.
Думай, Эристо-Вет. Хорошенько думай, если не хочешь потерять того, без кого не представляешь себе Эртинойс.
