«Сплины» ударили по струнам, Васильев склонил небритое лицо к микрофону.
Уже через пару минут пели и танцевали все!
Вовчик схватил одной рукой Юльку, второй меня. Мы прыгали и дружно орали: «Она жует свой „Орбит" без сахара!»
Неожиданно на уровне моих глаз возникли голые коленки. Я задрала голову и увидела, что часть публики, в основном женского пола, ввиду тесноты в зале, переместилась на столы и теперь вдохновенно скачет между семгой и шампанским. Удивительно, но никто никого со столов не стаскивал, никто не размахивал дубинками и не грозил кулаками. Пляски на возвышенности, видимо, тоже были частью мегафоновской программы.
Юлька, воодушевленная общим подъемом, вдруг оттолкнулась от Вовчика и тоже взлетела на столешницу.
– Дашка, давай тебя закину? – предложил Вован.
– Не хочу, – отказалась я. Только мне не хватало, чтобы потом доложили редактору.
– Во, смотри! Щас Ромка башкой потолок проткнет!
В направлении, указанном глазастым уматурмановцем, веселуха, видно, зашкаливала. Человек десять блондинистых дылд подбрасывали в воздух Рому Зверя. Рома смешно дергал конечностями и эмоционально разевал рот, наверное, благодарил за доставленное удовольствие. Хорошо, что его прочувствованная речь тонула в родственной музыке.
Потом на сцену вышли «Gabin», потом Мегафон разыграл золотые телефонные номера, потом горы взорвал грандиозный фейерверк, а на закуску в небо поднялся громадный воздушный шар, на котором российский сотовый оператор, не тушуясь, увековечил свой логотип.
– А «Зверей» что, не будет? – огорчилась Юлька, поняв, что праздник заканчивается.
– Зверье – завтра, – успокоил ее Вовчик. – Прямо на улице. Сейчас для них растяжку малюют.
– Какую растяжку? – удивилась я, вспомнив перебинтованные грязными тряпичными лентами просветы московских улиц. – За что они ее цеплять будут?
– За горные вершины, – хохотнул Вовчик. – А текст знаешь какой? «Олигархический ерш дарит „зверей" простым людям». Смешно?
– Не очень, – усомнилась я.
– Это тебе – не очень, а миллионеры сегодня после Кубка вопрос текста минут сорок обсуждали. Решили, что смешнее не бывает.
– И кто автор этого афоризма?
– Коллективное творчество. Триумвират. Три первых строчки в «Форбсе». Поэты!
– Дашенька, услуга за услугу, – выплыла из полумрака прямо на меня вездесущая коллега (честно говоря, я думала, что ее уже отозвали из Куршевеля. Нет, жива-здорова и относительно трезва). – Возьмите на карандаш: гости вечеринки съели две с половиной тысячи устриц и двести килограммов foie gras. Вот проглоты! А всего тут было около тысячи дармоедов.
– А выпили сколько? – поинтересовался Вовчик.
– Цифры потребленного спиртного пока уточняются, – любезно отозвалась коллега, конечно же узнав популярного артиста. – Но думаю, что они будут зашкаливать.
– Слушайте, – к нам подрулил гитарист из «Сплинов». – Я вот смотрю на все это и думаю: на хрена? Веришь, нет, – он обнял за плечи Вовчика, – как будто среди космонавтов нахожусь! Мегафон все это не мог в Москве или в Питере провести? Те же бесплатные концерты? Народ бы порадовал. Я вчера речь нашего преемника в Давосе слушал, просто плакал: средняя пенсия в России – сто долларов. А средняя зарплата – аж четыреста! Офигенный экономический рост! Утром хотел на лыжах покататься – прокат восемьдесят евро. Как раз – пенсия.
– Но вы же именно сюда приехали! – уколола его моя коллега. – Значит, тоже хотите приобщиться к этой жизни!
– Она че, дура? – спросил гитарист у Вовчика, кивнув на светскую обозревательницу. – Мы работать приехали, тетя! – уставился он на нее. – А от вашей фуагры у меня лично изжога! – Он смачно сплюнул себе под ноги и запил собственную злость водкой.
Неожиданный демарш сплиновца сбил радостную волну, на гребне которой мы пребывали. Вовчик, распрощавшись, тут же ушел, мы с Юлькой поплелись к машинам. А коллега громко заявила в освободившееся рядом пространство:
– Зачем только этих рокеров на приличные мероприятия зовут? Я всегда говорила, Коля Басков никогда бы себе такого не позволил.
* * *
То ли от шума, то ли от шампанского мы с Юлькой сидели в микроавтобусе какие-то усталые и не сильно задавались вопросом, куда нас везут. Это только потом я сообразила, что конечный пункт следования зависел от выбранного транспортного средства. Сядь мы в большой красно-белый «мерседес», оказались бы в боулинге, где проходил ночной турнир. Выбери одну из расфуфыренных черных машин – скорее всего, прожигали бы жизнь в благословенном «Les Caves». А мы уселись в самую демократичную повозку, в надежде что нас высадят на Croisette и будет возможность тихонечко прогуляться до дома.
