Куда ты пропала, Бернадетт? - страница 96
Мое сердце запрыгало, я забегала кругами, повторяя «Боже-мой-боже-мой-боже-мой», дожидаясь, когда же вернется папа.
– Итак, дамы и господа, – раздался голос из динамика, – это было, как всегда, чудесно. Шеф Иссей только что сообщил, что ужин готов. Bon appétit.
Я ринулась в холл, ведь папа, может быть, сидит там, лишившись дара речи. В это время люди как раз начали расходиться и толпа протискивалась вниз по лестнице. Мне пришлось вернуться назад, а потом долго бежать до обеденного зала. Папа был там – сидел за столом с каким-то дядькой.
– Би! – обрадовался он. – Поужинай с нами!
– Подожди, ты что, не был на «обзоре дня»? Ты не слышал?
– Слышал! А это Ник, он изучает колонии пингвинов. Он как раз рассказывал мне, что ему постоянно требуются волонтеры для подсчета птенцов.
– Здрасьте… – В этот момент я так испугалась папы, что попятилась и врезалась в официанта. – Простите… Здрасьте… До свидания. – Я развернулась и пулей вылетела оттуда.
Я побежала в штурманскую рубку, где стоял гигантский стол с картой Антарктического полуострова. Каждый день я наблюдала, как члены экипажа отмечают пунктирной линией путь нашего корабля, а потом пассажиры заходят и усердно перерисовывают его на свои карты. Я открыла огромный выдвижной ящик и нашла карту маминого путешествия. Положила на стол и провела пальцем по точкам. Конечно же, ее корабль заходил в порт Локрой.
На следующее утро, когда папа был в спортзале, я вышла на палубу. На скалистом берегу примостилось черное деревянное здание в форме буквы Г, как два отеля из «Монополии», с белыми оконными рамами и веселенькими красными ставнями. Пейзаж был усеян пингвинами. Фоном служило снежное поле, над которым возвышалась большая остроконечная вершина, окруженная семью горами поменьше. Белоснежка и семь гномов.
Папа записался в первую группу на каяки, а затем во вторую группу в порт Локрой. Дождавшись, пока он уедет, я оторвала ярлыки с красной куртки и зимних штанов и оделась. Смешалась с потоком пассажиров, которые топали, как астронавты, вниз по лестнице в раздевалку. В ней было много шкафчиков, а по обеим сторонам – огромные проемы. Около них были пришвартованы плавучие причалы. Я спустилась по трапу к «зодиаку», чихавшему мотором.
– Порт Локрой? – уточнил член экипажа. – Вы просканировались? – И показал на стойку с компьютером. Я провела ID-картой по сканеру. На экране выскочило мое фото и слова: «ЖЕЛАЕМ ХОРОШО ПРОВЕСТИ ВРЕМЯ НА БЕРЕГУ, БАЛАКРИШНА!» Я почувствовала досаду на Манджулу, которая должна была позаботиться, чтобы меня называли Би, но потом вспомнила, что она интернет-бандит.
Дюжина красных курток набилась в «зодиак», которым управлял Чарли. В основном это были женщины, которые уже насмотрелись пингвинов на всю оставшуюся жизнь и мечтали о шопинге. Они наперебой спрашивали, что там можно купить.
– Не знаю, – отвечал Чарли с легким презрением. – Футболки.
Я впервые оказалась на улице в такой мороз. Жесточайший ветер задувал со всех сторон. Все мое существо моментально съежилось. Стоило пошевелиться, как к коже прикасался новый холодный кусочек костюма, так что я застыла в неподвижности. Совсем чуть-чуть повернула голову, только чтобы видеть берег.
Чем ближе мы подходили к порту Локрой, тем меньше и меньше почему-то становилось здание. Тут я в первый раз испугалась. Чарли дал газу, и «зодиак» причалил к скалам. Я перекатилась через надувной борт и уронила спасательный жилет. По большим скалам, обходя поющих папуанских пингвинов, которые охраняли свои каменные гнезда, добралась до деревянных мостков, ведущих к входу. На холодном сером ветру полоскался британский флаг. Я дошла первой и распахнула дверь. Меня приветствовали две девушки-студентки. Вид у них был глуповатый и восторженный.
– Добро пожаловать в порт Локрой! – сказали они c британским акцентом.
Я оказалась в комнате с бирюзовыми стенами. Внутри было так же холодно, как снаружи. Это была сувенирная лавка. С потолка свисали разноцветные флаги, столы ломились от книг, мягких игрушек и открыток. На стеклянных полках громоздились толстовки, бейсболки и все, на чем можно вышить пингвина. Никаких следов мамы, но с чего бы ей там быть? Это всего лишь сувенирная лавка.
