— На толкучке в прошлую субботу видел «макаку» и новый «Иж». Купить, что ли, а, Иван? На мотоцикле в любую погоду грязь не грязь…
— При чем грязь не грязь? Тут надо подальше глядеть, как Суворов. К цели идти! — Иван пригнулся к Михаилу. — А на дачу или к морю — что, тоже на «макаке» или на «Ижу» поскачешь? Хорошо, если летом, а зимой?
Михаил слушал брата невнимательно, откинувшись на спинку дивана, даже дремалось при этом. Угнетал Иван своими идеями. Однако чувствовалась в нем та необузданная сила, которая сбивала его, соблазняя тоже заиметь машину.
Зевнув, Михаил глянул на люстру:
— Где это ты достал такую цацу?
— Надо — и тебе достану. Хочу нашему начальнику Солодухину нос утереть. Был я как-то у него дома, ремонтировал отопление. Посмотрел и думаю: врешь, голубчик, Андрей Ефимович, обойду я тебя. На производстве ты герой, а по части быта обскачу я тебя!
Поднявшись, Иван зацепил головой люстру. Всхлипнули подвески, свет зашатался.
— На балконе думаю кролей разводить, сеткой обтяну.
— Ты уж лучше за белых медведей возьмись. Сейчас, знаешь, шубы дорого ценятся.
— Шутка шуткой, а дело делом. Айда в гараж!
Братья оделись и вышли.
Михаил всмотрелся в синее небо с мелкой росск-пью звезд, прислушался.
— Собаки лают.
— В Пашкове их развели целую псарню, — угрюмо отозвался Иван, думавший о чем-то своем. — Зажралась собачня. Подавай баранью кость, хлеб уже давно не признают. А ты хочешь на месте топтаться. Вперед, только вперед надо!..
Луч фонарика пробил темноту ночи, заскользил вдоль кирпичной стены гаража и нащупал замок.
Иван отомкнул его, повел лучом фонарика по тесному гаражу.
На стеллажах среди инструментов сверкнула фольга. Две запылившиеся камеры висели на гвозде. У верстака Михаил споткнулся о банку и чуть не вы-хлюпнул на пол масло.
Обошли сверкавшие стекла и гладкие бока новенькой машины. Поставили радиатор, смыли грязь.
Под лампочкой, запутавшейся в паутине, двигались две тени — одна большая и быстрая, другая неторопливая, качавшаяся вслед за первой.
Иван осмотрел силовую передачу, сел в кабину, подергал рычаги. Потом запустил двигатель, тотчас же вылез и поднял капот. Он слушал так выжидающе, как любопытная женщина под дверью соседей: о чем там спорят или, может, бранятся?
Михаил горячился и тоже лез под капот, копошился рядом.
— Сколько на твоих золотых, Иван?
— Около трех.
— Ух ты-ы! Пойду я. А то Наташка кинется искать…
— Спит небось давно. Чего в панику кидаешься?
Иван ветошью вытер замасленные, торчащие врозь пальцы; круги солярки очками блестели вокруг уставших глаз.
С улицы потянуло холодком. Заря на востоке светлела, а с западной стороны было еще темно. Отпели петухи, и весь поселок откликнулся смешанными звуками и голосами, поднимавшимися в бледно-зеленое, цвета капусты, чистое небо.
Подремать бы с часок. Но братьям было не до сна. Они сняли домкрат и опустились в яму. Михаил подсвечивал снизу днище «Москвича», который будто наехал на них.
В минуты отдыха Иван повел разговор о бедных родителях, которым-де не выбраться из далекой их вологодской деревни до самой смертушки. Пусть никто не знает на ТЭЦ, кто они такие на самом деле. Никому это не надо. Михаил не понял и промычал: «Почему? И что тут дурного, если отец и мать крестьяне?..»
Снаружи послышались голоса женщин.
В дверях гаража, жмурясь от света лампочки, остановилась Наталья. Вминая в бока кулаки, она с недоумением глядела, как двое, шатаясь от хмеля и бессонницы, неуклюже выбираются из ямы.
— А я жду, жду, всю ночь не могу сомкнуть глаз. Ма-амочки мои родные! И на кого же ты похож, Мишка? Где ты обтирался? Вот паразит! Да ты ж на брюки глянь свои! Новые, называется!
— Плюнь ты на них, — уговаривала ее Лизка. — От страдания-то какие!..
По дороге домой Наталья вдруг всхлипнула.
— Чего ты? — обнял ее за плечи Михаил.
— Отстань, телок несчастный, — вырвалась та. — Видел, как люди живут?
Глянул Михаил на жену и усмехнулся: вот натура заполошная! Вроде бы и не пустая, первая посочувствует, если у кого горе случится. И танцует лихо, стоит попасть ей в компанию, и поет красиво, задушевно, с задоринкой печальной. Когда поплачет, когда посмеется. А не может он понять: что требуется для успокоения расстроенной певуньи?
