Медленно провожая взглядом катер, Михаил поежился от сырости. Из прибрежных камышей взлетели цапли, далеко назад вытянули ноги. Зеленоватые листья верб мягко шумели, смутно отражаясь в текучей воде. Показалось, что за спиной шепчет татарочка Роза. Оглянулся — нет никого.
Где-то за рекой в сплошной хмари вдруг обнажилась каленая ветвь — вспыхнула и потухла. Небо потемнело, наполнилось громом, и посыпал дождь…
Михаил подхватился домой. Увидел возле калитки Тимофеича: тот стоял, прикрываясь газетой от стихающего дождика.
— Здорово, путешественник! Наконец-то! К тебе можно?.. — весело приветствовал мастер Михаила.
Михаил замялся, пряча глаза. Тимофеич заметил это, перевел разговор:
— Як братану твоему собрался. Каждый день просит: зайди да зайди. Айда со мной!
— Неохота, только от него. Надоел он мне.
— Чего там, родные же! Пошли… На пенсию думаю уходить, а некого на мое место. Ивана наметили, да ты вот приехал. Готовь магарыч — мастером будешь.
— Иван меня убьет тогда, как президентов убивают, — пошутил Михаил. — Что же вы так… обещали, обещали человеку, а теперь впопятную?.. А потом еще неизвестно, вернусь я на ТЭЦ или еще куда-то пойду.
Старик обнял Михаила, хитровато прищурился:
— Шалишь, как дамочка капризная. Ладно, поехали до Ивана.
Как ни отказывался Михаил, а пришлось уважить старика…
Иван молча потискал плечи старшего мастера, точно прощупывал кости, угадывал, долго ли еще им до пенсии громыхать. Хмыкнул угрюмо, показывая на брата:
— Не больно-то отъелся. Обижается, будто мы виноваты, что сбежала от него казачка.
— Не городи, Иван, или уйду, — оборвал его Михаил.
Сели, выпили по рюмке. Лизка пристала к Михаилу с расспросами о тайге, все допытывалась, какие там ягоды. Михаил отвечал неохотно.
— Дела-а! — протянул Тимофеич, когда Михаил рассказал об аварии.
Иван окинул его цепким взглядом:
— Жалеешь машину?
— Нет, — ответил Михаил.
— Как это так?
— Не в ней счастье.
— А в чем же?
— Не знаю…
Михаил отвел глаза, нагнулся и погладил мяукавшего у ног котенка. Тот стал тереться о ногу, своей лаской, незащищенностью напомнил Розу. Михаил и не думал о разбитой машине. Разве только про деньги вспоминал, за которые вкалывал два с лишним года…
Иван грохнул стулом, подвески люстры всхлипнули от его резкого движения.
— Может, я в панику кидаюсь, — заговорил он, поднявшись над столом. — Но временами жутко и пусто становится. Все есть, Тимофеич, дорогой! Тряпок до черта нагреб заграничных, на балконе кролики жиреют, в гараже «коломбина», будь она неладной. И силы в руках — хоть штангу выжимай на Олимпиаде. Все есть!.. И ничего нет… ровным счетом ничего, — снизил голос, выкатывая глаза. — Открой мне секрет, Тимофеич, чего тут не хватает? Брат мне не советчик, голый насквозь.
Тимофеич закурил, усмехнулся.
— Чего нет, спрашиваешь? Жизни у тебя нет, Ваня… Ты не обижайся, мы же свои.
— И деток нет и не бу-удет, — заголосила со всхлипом Лизка.
Иван не посмел цыкнуть на жену, грузно сей на диван. Выпил подряд две рюмки и опустил голову, словно прислушиваясь, куда потекла водка…
— Ты давай к нам, — сказал Тимофеич на прощанье Михаилу. — Люди нужны, сам знаешь. И вилять брось…
Михаил так и остался жить у Ивана Никитовича и Платоновны.
Прошел год после его возвращения. Однажды вечером старики увидели в переулке мужчину и двух незнакомых женщин. Одна несла чемоданы, у другой на руках был ребенок. Они шли, разглядывая номера домов.
— Да это же вот где, Розка! — облегченно сказала та, которая тащила чемоданы. Поставила их перед калиткой и поздоровалась.
— Скажите, Михаил Кукин здесь живет?
— Тут, — ответила Платоновна.
— Ну, слава богу, добрались. Дома он?
— Спит.
— Ну сейчас мы его поднимем! То-то удивится…
Платоновна проводила гостей во двор и пошла будить Михаила.
Тот вышел на крыльцо, жмурясь со сна, увидел женщин, Аникея и вскрикнул от радости:
— Дуся! Роза!.. Аникей! Вы откуда?
— Узнал, бродяга? — зашумела Дуся и расцеловалась с ним. — Потянуло и нас в теплые края. Зарегистрировались мы с Аникушей, можешь поздравить! У меня тетка в станице живет, решили у нее поселиться. И Розку за собой потянула. Пусть отдохнет у тетки, молочка попьет коровьего. Больно худышка.
