В своем рабочем экземпляре книги «Я финансировал Гитлера» Тиссен не поставил знак вопроса напротив приписываемого ему утверждения, что Гитлер с самого начала своего движения «получал помощь от нескольких промышленников, в частности от Миноукса из компании Штиннеса»[23].
Поскольку имя Миноукса не фигурирует в письменных или устных показаниях свидетелей в отношении более позднего периода карьеры Гитлера, очевидно, Тиссен прав, когда говорит, что бывший директор «Штиннеса» помогал нацистам лишь в самом начале. Он также подтвердил, что на ранней стадии движения нацистов финансовыми «ангелами» Гитлера были Карл Бехштейн из Берлина и коммерческий советник Хуго Брукман из Мюнхена.
Тиссен не назвал Альберта Пича, президента и основного владельца «Электрохемише Верке Мюнхен А.Г.» из Холльригельскройта, что вблизи Мюнхена, который одним из первых начал поддерживать Гитлера. Первую тысячу марок Пич дал Гитлеру в декабре 1924 года, когда тот вышел из Ландсбергской тюрьмы после провала «пивного путча». По признанию Пича, его привлекли ораторский талант Гитлера и его непримиримое отношение к социализму и коммунизму. Время от времени он оказывал Гитлеру финансовую поддержку. Общую сумму его пожертвований и сравнивать нельзя с взносами Тиссена, но для человека, покинувшего тюрьму буквально без гроша в кармане, такая поддержка была весьма ощутимой.
Поскольку не имеется доказательств обратного, мы можем считать, что помимо Тиссена лишь один из крупных промышленников с самого начала проникся идеями Гитлера. Это был Эмиль Кирдорф, основатель и исполнительный директор Рейнско-Вестфальского угольного синдиката и друг Вальтера Функа. Кирдорф нетерпимо относился к Веймарской республике, был женским обожателем и обладал желчным, неуживчивым характером – именно таких людей и привлекали агрессивность Гитлера и его враждебность к государственной религии и Веймарской республике. Страстный приверженец нацистов с 1923 года, он впервые встретился с Гитлером только в 1927-м.
Однако в обсуждаемый период 80-летний Кирдорф уже утратил свой авторитет, так что его отношение к нацизму имело гораздо меньше влияния, чем почитание фюрера Тиссеном. Кроме того, он был уже далеко не миллионером, а лишь получал весьма солидное жалованье. Его попытка склонить рурских промышленников к нацизму, для чего он пригласил около 20 фабрикантов к себе в имение «Штрайтхоф» на речь Гитлера, растянувшуюся на четыре с половиной часа, кончилась полным провалом. Аргументы фюрера были безжалостно разбиты его слушателями, в частности Эрнстом Пёнсгеном.
До сих пор жива легенда о Кирдорфе. Она гласит, что Кирдорф сумел убедить правление Рейнско-Вестфальского угольного синдиката (РВУС) откладывать с каждой тонны проданного угля по 50 пфеннигов (около 20 центов) для постоянной поддержки партии нацистов. Если это правда, значит, нацисты получали стабильный годовой доход в размере 60 млн марок (порядка 14,3 млн долларов).
Слухи об этой сделке циркулировали в обществе в течение нескольких лет, и в июле 1947 года, когда перед судом по денацификации предстал Хуго Штиннес-младший, обвинению против синдиката было уделено серьезное внимание. Почти 200 членов Рабочего совета концерна Штиннеса заявили, что их работодатель, как член правления РВУС, голосовал в поддержку предложения Кирдорфа.
Штиннес категорически заявил, что РВУС не дал ни пфеннига нацистскому движению и самому Гитлеру до его прихода к власти в 1933-м.
Штиннеса поддержал Альберт Янус из Эссена, который с 1893 года и до ликвидации угольного синдиката в сентябре 1945 года британским военно-оккупационным правительством служил сначала членом правления, затем генеральным директором, а позднее членом наблюдательного совета. Янус сделал заявление прессе, в котором, ссылаясь на свою длительную службу в РВУС и доскональное знание его деятельности, назвал историю с 50 пфеннигами «полной ложью».
Циники могут возразить: «Естественно, Штиннес и Янус будут отрицать это обвинение. Чего еще вы ожидали?»
Однако Штиннес и Янус получили поддержку с совершенно неожиданной стороны: Рабочий совет Северогерманского ведомства по распределению угля (преемника РВУС, контролируемого военным правительством) понял, что необоснованное обвинение бросает тень на совет, куда входили представители шахтеров, имевшие доступ к бухгалтерским книгам синдиката. Если они не заметили ежегодных отчислений 60 млн марок на поддержку нацистов, значит, недобросовестно исполняли свои обязанности; если же они знали о столь серьезном нарушении, то возникал вопрос, почему они этому не воспротивились. А 5 августа 1947 года в газетах появилось заявление:
