Как ни прискорбно, это означало, что девушке придётся все решать самой, меж тем время быстро убегало. Буффалон, почти подвёл бой к итогу, но Дизи видела, как гелугон начал подкрадываться к дерущимся. При данном стечении обстоятельств Дизи в голову приходила лишь одна причина подобных действий гигантского насекомого.
Зная, что другой возможности у неё не будет, тёмная волшебница бросилась вперёд, нагоняя со спины жуткого изверга. Если она подберётся достаточно близко, у неё будет шанс.
Гелугон высоко занёс похожую на косу лапу, ожидая идеального момента для удара…
Дизи поняла, что не успеет, если, конечно, не пойдёт на отчаянный риск. В руке инквизитор уже сжимала ритуальный кинжал, который, как предположил Виччи Фрам, мог ей понадобиться. Однако до сих пор страх перед возможностью потерять его снова удерживал Дизи даже от мысли о подобном поступке. Оружие было частью её веры, частью её самой.
И единственной возможностью спасения Буффалона.
Не раздумывая, она прицелилась в чудовище…
Сейчас! — подумал баатезу. — Сейчас!
Но лишь только богомол решил напасть, внутри него вспыхнул пожар, разливаясь по телу с поразительной скоростью. Отвратительное насекомое пошатнулось, едва не придавив двоих бойцов. Баатезу повернул голову, разыскивая причину мучений, и обнаружил торчащий из своей спины мерцающий кинжал, сделанный не из стали, из чего то другого. Он сразу узнал переплетение рун на выступающей рукояти и понял, отчего такое крохотное оружие причиняет ему столько боли.
Ритуальный кинжал некроманта Инквизиции… но единственную встреченную им инквизитора баатезу совсем недавно убил, так что этого не может быть…
Но это была она, та, которая должна лежать сейчас мёртвой. Богомол знал, куда жалил, и знал, что ни одному человеку не выжить после такого удара, даже тому, кто, как она, имеет дело с жизнью и смертью.
— Тебя не может быть! — заявил он ей, чувствуя возрастающий внутри ужас. Несмотря на своё происхождение из хаоса, изверги очень тонко ощущают порядок вещей. Люди хрупки; разорви их, разруби, загрызи — и они умрут. А умерев, таковыми и останутся, если кто то не призовёт их, сделав упырями, призрачными слугами. Эта женщина нарушила правила… — Ты мертва, и должна оставаться мёртвой!
— Равновесие диктует сроки жизни и смерти, дьявольское создание, равновесие, а не ты. — Она сжала правую руку в кулак и погрозила ему.
Несказанная слабость охватила изверга. Баатезу покачнулся, едва устояв. Заклинания инквизитора не должны были так жестоко действовать на него, но с её кинжалом в спине он стал куда более восприимчив к любым чарам.
Нельзя позволить, чтобы это продолжалось.
Призвав все свои внутренние резервы, гелугон разгрёб передними отростками песок и швырнул его в лицо волшебницы. И пока девушка протирала глаза, средние ножки баатезу выгнулись назад самым невероятным образом, нащупывая предательский кинжал.
Он жёг, жёг ужасно, но изверг заставил себя ухватить черенок и попытался выдернуть его. И взревел, потянув волшебный клинок, — такая дикая боль захлестнула баатезу.
Он превратит девчонку в кровавое месиво за этот гнусный поступок. Он свяжет её, а потом сдерёт каждый кусочек кожи, каждый крошечный мускул — а сердце её при этом будет ещё биться.
Но когда чудовищное насекомое почувствовало, что лезвие начало выходить, инквизитор произнесла финальную формулу.
И перед баатезу выросло светящееся существо, такое яркое и величественное, что само его присутствие обжигало глаза изверга гелугона. Оно напоминало человека, только человека, абсолютно лишённого недостатков. Волосы пламенели золотом; красота поражала. Однако, пусть и ошеломлённый появлением фигуры, баатезу не упустил из виду два пылающих меча, которые небесное создание держало с такой грацией…
— Архонт меча!
Баатезу знал, что то, что он видит, должно быть галлюцинацией. Известно ведь, что некроманты способны призывать столь ужасающие иллюзии прямо в сознании своих врагов, — но это создание было реальностью, поэтому ничто не могло подавить затопляющий все чувства изверга первобытный страх. И в конце баатезу понимал лишь одно — кто-то призвал за ним одного из высших воинов небес.
