Юный слизеринец покачал головой, склонив её.
— Всё очень сложно, мистер Люпин, — неожиданно на него обрушились воспоминания, — Гарри больше нет, — упавшим голосом произнёс он, — профессора Снейпа, видимо, тоже, мама… — тут его голос дрогнул, — мама пыталась спасти их и её убили.
— Гарри жив, Драко. И профессор Снейп тоже, — ответил Ремус, нахмурившись, — они дома. Мне очень жаль, Драко, твою маму. Я знал её, когда она ещё была принцессой Слизерина, — оборотень был искренне расстроен. — Хочешь к нам? — он не успел осознать, почему он это сказал.
— Да, — Драко было всё равно куда, главное подальше от Малфой Мэнора и не оставаться одному.
Ремус искренне улыбнулся и протянул подростку руку, Драко решительно сжал протянутую ему ладонь и через несколько мгновений они уже стояли на пороге дома Снейпов.
* * *
Северус любовался спящей женой. Её золотистые локоны разметались по подушке, давая ему возможность дотрагиваться до них, не разбудив любимую. Он всё поверить не мог, что судьба подарила ему ещё один день. Да что там? Возможно, целую жизнь рядом с этой женщиной. Поглаживая её локоны, он любовался её безмятежным видом. Его пальцы вздрогнули от неожиданности, когда она открыла глаза и посмотрела на него.
Лили проснулась, когда солнце стояло в зените. Открыв глаза, она потянулась, как ни в чём не бывало, словно всё было лишь дурным сном. Рядом лежал любимый.
Северус боялся, что теперь ему придётся утешать жену, и он всё утро думал, чем он мог бы её утешить. Но Лили улыбнулась, и у него отлегло от сердца.
— Это, наверное, самое счастливое утро в моей жизни, ты жив, мы дома… — она порывисто обняла мужа. — Мне даже не верится!
Северус не смог сдержать радостной улыбки, сжимая в объятьях нежное тельце жены.
— Я люблю тебя, Лили. Любимая, с каждым днём всё сильнее.
* * *
Гермиона напоила Гарри различными зельями и уложила спать. Когда гриффиндорец проснулся, уже была середина дня. К этому времени все собрались в столовой. Домовик угощала их праздничным ужином. Лили была в полном порядке, и лишь излишняя бледность выдавала в ней оборотня, проведшего полнолуние. Драко с мрачным видом сидел напротив Гермионы и что — то без аппетита жевал. Когда же гриффиндорец спустился к столу, мальчишка оживился и не смог сдержать радостного вздоха, подбежал к другу и крепко обнял.
— Гарри, я думал… думал, что ты мёртв…
Гриффиндорец крепко обнял друга.
— Я тоже так думал. У меня есть многое, о чем нужно вам всем рассказать, — обратился он к присутствующим, — как я вернулся, почему я выжил…
Взгляды присутствующих обратились к нему.
В следующий час Гарри рассказал всё о том, что с ним произошло.
* * *
— Значит, крестраж, — Драко пересел в кресло напротив, зажигая камин, он всё никак не мог согреться, — Волдеморт говорил мне о крестражах.
— Я был его незапланированным крестражем, — добавил Гарри, — нам не известно, сколько крестражей он мог создать.
— Дамблдор уничтожил один крестраж, — вспомнил Северус, — это было фамильное кольцо Мраксов.
— Отец, а дневник? — Гарри обернулся к Снейпу. — Дневник, что я уничтожил…
— Похоже, что он тоже был крестражем, — задумчиво ответил Снейп.
Драко нахмурился и передёрнул плечами, вспомнив о дневнике.
— Значит, три крестража уничтожены. Я не верю, что маг может создать сколько угодно крестражей. Должен быть какой — то предел. Мы должны найти о крестражах всё, что возможно. И узнать точную цифру.
— Библиотека в доме Блэков в вашем распоряжении, — отозвался со своего кресла Сириус и подмигнул оживившейся Гермионе.
— В поместье Принцев, возможно, что — то сохранилось. Я не могу уносить оттуда ничего, но сделать копии книг возможно, — задумчиво проговорил Северус. — Мы наведаемся туда с Гарри, когда он окрепнет.
— Когда вы оба окрепнете, — вмешалась Лили, делая акцент на слове «оба».
Северус чуть улыбнулся жене, погладив её ладонь.
Драко опустил глаза.
— А мне придётся вернуться в Малфой Мэнор и поискать ответы там.
— Это может быть очень опасно для тебя, Драко, — Гарри нахмурился и поднялся с дивана. — Простите, — обратился он к семье, — нам с Драко необходимо обсудить что — то вдвоём, — гриффиндорец взял друга за локоть и повёл наверх, в свою комнату, подальше от чужих ушей.
