Драко удивлённо оглядел интерьер, который, к его удивлению, был в светло — зелёных тонах
— О чём ты хотел мне сказать?
— Драко, ты только выслушай меня, не перебивай и сядь. Хорошо?
Слизеринец кивнул и устроился в небольшое кресло у стола.
— Люциус Малфой тебе не отец. Твой отец Джеймс Поттер. Он сам сказал мне об этом. Когда я был там, я видел его и твою маму. Он пришёл встречать нас. И это он всё мне объяснил.
Драко сглотнул.
— Как они там?
Гарри удивился этим вопросом.
— Эээ… в порядке. Они, кажется, счастливы.
Драко вздохнул с нотками облегчения, но тут же слёзы потекли у него из глаз. На людях он держался, а тут, наедине с лучшим другом, слизеринец дал волю горю, скопившемуся в душе.
— Она… она была единственным человеком, что меня когда — нибудь любил! А я не смог… не смог защитить её! — всхлипывая повторял Драко. — Это произошло совершенно внезапно! Глупо! Она спешила спасать тебя и её убили.
Гарри, до этого пытающийся утешить друга, как — то съёжился и отвернулся.
— Прости меня, — услышал Драко его тихий голос.
— За что? — удивился Драко и, перестав плакать, развернул к себе друга, заглядывая в глаза.
— Если бы не я, твоя мама сейчас была бы жива.
— О чём ты говоришь? Твоей вины здесь нет и быть не может!
Гарри только покачал головой.
— Все, кто пытается меня защитить, погибают. Я не хочу этого, но ничего не могу сделать.
— Я знаю, Гарри, — глаза Драко уже успели высохнуть, — я не виню тебя, никто не может тебя винить. Есть только один маг, который виноват во всём. Это Лорд Волдеморт. И мы отомстим ему. Мы уничтожим все его крестражи. Он должен ответить за смерти и страдания наших близких.
Вскоре Драко простился со всеми. Сириус Блэк аппарировал с ним в лес, прилежащий к Малфой Мэнору, и оставил там подростка. К поместью Драко пришёл только под вечер пешком.
— Драко, ты вернулся! — Беллатрикс обняла племянника, — Тёмный Лорд уже отправил на твои поиски лучших людей, — в её голосе беспокойство смешалось с какой — то радостью.
Парень покачнулся, изображая сильнейшую усталость, на самом деле он не почувствовал ни грамма усталости, пройдя несколько миль. Беллатрикс сама проводила Драко в его комнату, считая теперь своим долгом заботиться о сыне покойной сестры.
— У нас праздник, Драко. Гарри Поттер мёртв, его грязнокровным родителям удалось сбежать. Видимо мальчишка позаботился, прихватив с собой хитро спрятанный портключ. Но это не надолго. Теперь нет Гарри Поттера, и ничто не угрожает нашему лорду, Драко! — Беллатрикс разразилась безумным смехом.
По пути к своей комнате, Драко заметил, что портреты многих Малфоев были сняты со стен, а из большой гостиной слышались пьяные голоса.
— Я пойду, нужно объявить Тёмному Лорду, что ты в замке, — Белла со счастливым видом вышла из комнаты племянника, оставив его одного.
Драко быстро переоделся и позвал домовика.
— Добби здесь, хозяин Драко, сэр.
— Добби, ты можешь с помощью своей магии найти в нашей библиотеке нужные мне книги?
— Добби может, сэр. Добби умеет читать.
— Тогда найди всё, что связано с крестражами. Только сделай это так, чтобы никто не узнал. И отправь книги в Снейп — холл.
Добби задрожал.
— Это тёмная, очень тёмная магия, сэр…
— Я знаю, Добби. И поэтому я должен знать о ней всё, чтобы противостоять ей, ведь Ты — Знаешь-Кто ею владеет.
Домовик поклонился и с хлопком исчез. Драко вышел из комнаты, кутаясь в мантию. Ему снова было холодно.
— Отец? — войдя в малую гостиную, где любила проводить время Нарцисса, Драко обнаружил там Люциуса.
Он никогда не видел своего приёмного отца в таком состоянии.
Люциус Малфой, казалось, не заметил, что кто — то вошёл в комнату. Остекленевшими глазами он смотрел на золотистую жидкость в своём бокале.
— Драко, где твоя мама?
Застывший на время от такой непривычной картины, Драко тихо выдохнул и подошёл к «отцу».
— Люциус, Нарциссы больше нет, — тихим голосом жестоко ответил подросток. — Что с тобой? Как ты довёл себя до такого?
— Не смей так разговаривать с отцом, — выплюнул Малфой и осушил бокал одним глотком.
Платиновые волосы Люциуса как будто потемнели, или это была игра света. На глазах его залегли тени. Драко было трудно говорить, но он сделал над собой усилие.
