Мэдлин лихорадочно размышляла, пытаясь придумать что–то убедительное.
— Видите ли, в следующую субботу у нас ежемесячная ассамблея, на которой я обязательно должна присутствовать. И я не могу пойти на позднюю вечеринку.
— Но почему?
— Ах, вам не приходится проводить несколько уроков в день, а потом возвращаться домой и ухаживать за больным отцом. Поймите, я не могу оставить его одного.
— Ах да, ваш больной отец… — Он взглянул на нее с подозрением. — Что ж, очень хорошо. Попытаюсь все устроить в эту субботу. Но при условии, что вы предложите мне что–то взамен.
— Взамен? И это в дополнение к тому, что я позволю поместить сюда вашу племянницу? — проговорила она с язвительной усмешкой.
— Видите ли, мне хотелось бы… какого–нибудь поощрения с вашей стороны. — Он снова посмотрел на ее губы. — Какой–нибудь дополнительной приманки, если можно так выразиться.
Ах, наверное, ей не следовало давить на него, заставляя устроить вечеринку так скоро.
— Какого рода приманка?..
Он пристально посмотрел ей в глаза:
— Вы прекрасно меня поняли, Мэдлин.
Да, она все поняла — его взгляд был слишком красноречив.
— Но вы мне не ответили, сэр. Я предпочитаю называть вещи своими именами. В этом случае никто из нас не сможет пожаловаться на обман и заявить, что другая сторона не выполняет условий сделки.
— Вы всегда думаете как учительница математики. — Он окинул ее сверкающим взглядом. — Попытайтесь для разнообразия думать как женщина.
— Я так и делаю. — Она старалась игнорировать странный трепет, охватывавший ее при каждом взгляде виконта. — Просто я думаю как здравомыслящая женщина, которая опасается хищников…
— Но если я хищник, моя дорогая, то вы — интриганка.
— Неправда! — воскликнула Мэдлин.
Его губы растянулись в ироничной улыбке.
— Но вы ведь шантажируете меня, не так ли? Кто же вы после этого?
«Женщина, доведенная до отчаяния».
Но она не смела рассказать об этом. Если он узнает, в какой ситуации она оказалась, то ни за что не поможет ей. Да, приходилось признать, что она больше нуждается в нем, чем он в ней. Именно поэтому ей надо как–то схитрить и получить от него то, что ей нужно, не потеряв своей добродетели.
— Должен ли я считать ваше затянувшееся молчание согласием? — осведомился виконт. — То есть вы признаете, что шантажируете меня?
— Разумеется, нет. Вы сказали миссис Харрис, что предпочитаете женщин, которые знают, чего хотят, и не стыдятся взять это. Именно так я и поступаю.
Виконт шагнул к столу и положил на него ее записную книжку.
— По отношению ко мне вы поступаете жестоко.
Мэдлин взглянула на него с искренним удивлением:
— Мне кажется, ни одна женщина не обращалась с вами жестоко.
Виконт замер на мгновение, потом помассировал левое запястье; Мэдлин уже не раз замечала: когда он нервничал, то непроизвольно делал это движение.
— Так вот, моя милая… — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Я не собираюсь с вами спорить, поэтому имейте в виду: за то, что я устрою вам вечеринку в эту субботу, я жду дополнительного вознаграждения.
И виконт ясно давал понять, какого рода вознаграждения он ждет.
О Боже, помоги ей! Вот что она получила за то, что вела себя как шлюха, когда он поцеловал ее. Да–да, конечно же, он решил, что она «женщина с прошлым».
Но если она выведет его из заблуждения, то он потеряет к ней интерес, поскольку неопытные женщины не привлекают его. И тогда ей нечего будет предложить ему в качестве «приманки».
А если вечеринка с веселящим газом не поможет ей познакомиться с сэром Хамфри, то ей все равно могут понадобиться связи Энтони. Что ж, если речь идет только о флирте и поцелуях, то почему бы и нет. Ведь ничего особенно рискованного она не допустит и не позволит виконту зайти слишком далеко. Да, не позволит, потому что она весьма здравомыслящая женщина.
— Но вы так и не сказали, какое вознаграждение вам требуется.
Виконт усмехнулся, явно давая понять, что он ожидал ее капитуляции.
— Все очень просто, дорогая. После вечеринки вы проведете остаток ночи в моей постели.
Столь наглое заявление застало ее врасплох, и она нервно рассмеялась:
— Не говорите глупости…
Он изобразил удивление:
