Снова улыбнувшись, он спросил:
— И эта военная хитрость помогла вам?
Мисс Ситон в растерянности заморгала.
— Я… я не знаю. У меня пока не было случая проверить ее на практике.
— Неужели? Вокруг столько военных, и ни один из них не оказался наглецом? — Он пристально посмотрел на девочку. — Или все дело в том, что кто–то из этих наглецов вам понравился?
Девочка залилась краской и села. Ее подруги захихикали, и румянец мисс Ситон стал еще ярче.
— Но кое в чем ваш отец прав, — продолжал виконт. — Его тактика поможет против определенного сорта мужчин. — Тема начинала ему нравиться, и он стал расхаживать по классной комнате. — Так вот, юные леди… Существует три типа мужчин: животные, джентльмены и животные, маскирующиеся под джентльменов. Вопреки тому, что могут сказать ваши родители, ни связи мужчины, ни его положение в обществе, ни деньги не помогут вам отличить один тип от другого. Я однажды видел кузнеца, передоложившего свой плащ нищенке, и видел графа, прогнавшего из своей кареты вдову, потому что она кашляла в его присутствии. Мужчины — очень противоречивые существа, какое бы положение в обществе они ни занимали.
Виконт остановился и окинул взглядом сидевших перед ним молоденьких девушек. При мысли, что теперь он несет какую–то ответственность за них, его охватила паника, но затем ему вспомнилось заплаканное лицо Тессы на похоронах ее родителей, и он понял, что сказал бы ей. Понял — и тотчас же снова обрел уверенность в себе.
— Впрочем, распознать животное вы сумеете довольно быстро, — продолжил Энтони. — Такой мужчина смотрит на вас с вожделением и пытается вас поцеловать, даже когда вы протестуете. — Он взглянул на мисс Ситон. — Дать ему пощечину и пригрозить гневом отца — совершенно приемлемо. Ударить по голове цветочным горшком — тоже будет недурно.
Девочки рассмеялись, и даже мисс Прескотт улыбнулась.
— Но гораздо труднее распознать негодяев, маскирующихся под джентльменов. Да–да, их очень трудно распознать. Они не носят на груди таблички с надписью: «Я пришел, чтобы соблазнить вас». Нет, они улыбаются и очаровывают вас, чтобы завоевать ваше расположение. А уже потом соблазняют.
Заметив скептические усмешки девочек, он понял, что они часто слышали такие же слова от миссис Харрис и от своих учительниц, щедро сдобренные скучными наставлениями о морали. Да и какая же девушка захочет поверить, что ее очаровательный кавалер — просто–напросто обманщик, охотник за приданым? Нет, чтобы убедить этих девочек, требуется что–то более действенное…
Дождавшись, когда стихнут смешки, виконт сказал:
— Прежде чем продолжать, я хотел бы узнать о вас побольше. — Он кивнул на невзрачную девочку в очках, сидевшую в первом ряду: — Почему бы не начать с вас, мисс…
— Банкрофт, — отозвалась она. — Элинор Банкрофт.
— Какое очаровательное имя! — И знакомое к тому же. Вот только где он его слышал? — Да, прекрасное имя. Очень подходит девушке с такими изысканными манерами, как у вас.
Остальные девочки захихикали, а мисс Банкрофт, покраснев, сказала:
— Спасибо, сэр.
— Откуда же вы, мисс Банкрофт?
— Из Йоркшира, сэр.
Теперь он понял, кто она. Богатейшая в северной Англии наследница.
— Ах, мне следовало догадаться… — Энтони улыбнулся. — У вас есть та уверенность, что так характерна для многих выходцев из Йоркшира. Бодрящий северный воздух — он очень укрепляет… — Медленно приблизившись к девочке, он добавил: — Вероятно, именно поэтому у вас такой прекрасный цвет лица.
Мисс Банкрофт снова покраснела.
— Спасибо, сэр.
Взглянув на книгу, лежавшую перед ней на столе, он спросил:
— Вы читаете сонеты Шекспира?
— Да, мои любимые.
— Мои тоже, — кивнул Энтони. — «Как розу ты ни назови…» Кажется, это из сонетов?
— Нет, сэр, — возразила девочка. — Это из пьесы. Из «Ромео и Джульетты».
Изобразив разочарование, Энтони пробормотал:
— Да–да, вы правы. К сожалению, я очень плохо запоминаю стихи. Всегда попадаю впросак. Вы, должно быть, считаете меня болваном?
— Нет, что вы! — воскликнула мисс Банкрофт. — Я вовсе так не считаю.
— И все же я уверен, что вы думаете именно так, — возразил Энтони. — Вы ведь очень умная девушка.
