Мы? Нашего? Я говорю во множественном числе о себе и тех двоих ненормальных?
Так или иначе, я приняла решение, завернулась в полотенце и во всеоружии двинулась в столовую — просторное круглое помещение. Тоже с панорамным окном, но раза в три панорамнее, чем в спальне.
Боюсь, цену своим ошибкам я поняла слишком поздно…
Риген ждал меня и чрезвычайно расстарался. Накрыл стол, уставив его разносолами, большинство из которых я впервые видела. Это меня не отпугивало. Нам не привыкать!
Но сперва он устроил для меня примерку. Приволок целый ворох колоритной, некомпозитной, нестандартной одежды и предложил:
— Выбирай.
— Откуда всё это? — спросила я, трогая блестящую ткань и разношёрстный мех.
— Из музея, — ответил Риго, разливая по бокалам голубой напиток.
Сам он оделся стандартно, а на безымянном пальце у него поблёскивало кольцо.
— Старинное национальное облачение трансформируемых народов — линдри, традсельгарцев, бакарданцев и прочих…
Я извлекала из кучи один предмет туалета за другим, удивлённо пересчитывая брючины и рукава.
Одёжки для многоножек и многоручек?
— А это что? — приподняла конец матерчатой трубки, и обнаружила, что она пришита к пятнистым шароварам.
— Это? — Риген наморщил лоб и присмотрелся. — А! Это… Это, полагаю, чехол для хвоста или щупальца.
Хвост у меня покамест не вырос, поэтому я выбрала наряд поскромнее — мешок с дыркой и капюшоном, объёмным карманом на животе и всего двумя рукавами.
— Занятный выбор, — улыбнулся Риго, оценивающе так посмотрел и указал на стул рядом. — Садись! Будем пировать.
И поставил передо мной тарелку с аппетитным желе.
— А для кого здесь музей? — поинтересовалась я, хватая ложку. — Ммм…
Это был наводящий вопрос, а густое и пряное кушанье замечательно пахло — морепродуктом.
— Филабелла, — отрекомендовал Риген. — Медуза.
Отчего не Горгона?
И меня чуть не вывернуло наизнанку.
«Лера, знакомься — это пудинг. Пудинг, знакомься — это Лера».
Нет, никогда не постигну я джамранской кухни. То, они хвою трескают, называя её капустой, то медуз, величая их филабе… И подавая под видом желе.
Мне сразу вспомнились корабли бетароидов. Неужто позаимствовали у джамрану технологии приготовления кораблей-медуз?..
Какая ерунда в голову лезет при экстремальном сочетании обольстительного мужчины и инопланетной гастрономии…
— Приятных неожиданностей! — подмигнул мне Риго.
Странное пожелание настораживало… Но джамрану лихо усыпил бдительность. Галантно преподнёс мне пиалу с белым кристаллическим порошком, и сам посыпал мою филабеллу.
Лизнула, из любопытства. Сладко…
— Спорыши плотоядного кактуса, — пояснил Риго, посыпая и свою медузу.
Я поперхнулась и схватила бокал с питьём.
— Хиирш надо глотать не торопясь…
И Риген услужливо помассировал мне шею.
— Микроэлементы хиирша усиливают генетическую отдачу.
— Так откуда здесь музей? — переспросила я, чтобы отвлечься от экстремальной еды. И глотнула из бокала, на свой страх и риск… Напиток благоухал цветами и приятно холодил нёбо.
— Цветочный морс…
Я перевела дух.
— Из орхидеи-люморис — пожирателя гусениц…
«Бульк».
— Согласись, вкус очень пикантный и аромат.
Ну, ладно, хоть не моча какого-нибудь выхухолехомякобобра.
— Значит, тебя интересует музей?
— Меня?.. Ах, да.
— Скорее, это архив материальных ценностей псевдогуманоидной культуры. Этнологи отовсюду насобирали. Раньше колония числилась под их ведомством.
Я посмотрела в окно на прозрачное небо и красноватые скалы, будто ожидала увидеть там хороводы псевдогуманоидов в этнических костюмах.
— А где остальные учёные?
— Тут никого нет. Кроме нас, андроидов и… ещё одного, подопытного. В данный момент. Это сезонная колония. Её арендуют научные сообщества для внеплановых исследований и секретных разработок. Сейчас она зарезервирована тэрх-дрегор…
— Из-за твоего пациента? — ляпнула я.
— Что? — джамрану заметно напрягся. — Что ты об этом знаешь?
— Ничего… Просто слышала твой разговор с этим… Марехом и подумала… А так, больше ничего…
— Ладно, — Риго помрачнел и принялся крошить печенье в миску с лимонным кремом. — В любом случае, ты его даже не увидишь…
— Почему?
— Не увидишь, и всё, — отрезал Риген. — Он крайне опасен.
