– Подтверждаю. – Голос Штоца прозвучал напряженно-сухо.
Когда Дэйн вводил запрос в компьютер, от напряжения ему казалось, будто череп сдавило невидимыми тисками. Выскочивший ответ заставил его стиснуть зубы: дикие флуктуации магнитного поля выходили за рамки всего, что наблюдалось когда-либо на любой планете, известной компьютеру корабля.
Дэйн открыл на экране окно с видом мостика. Рип Шеннон был натянут как струна. Профиль его четко выделялся на фоне экрана, руки летали над консолью уверенно и быстро, а «Королева» с трудом, но набирала высоту.
Наблюдая за Рипом, Дэйн почувствовал эхо в мозгу – Рип смотрел, как он смотрит, – и головокружение от этого эха заставило его на секунду закрыть глаза. Потом он ощутил такое же смещение от Джаспера – но от Али ничего. И за это спасибо, угрюмо подумал Дэйн.
Потом раздались тревожные гудки – консоль Лоссина подала сигнал.
– Обнаружен тормозной импульс, пеленг десять тридцать два, девятьсот километров… – Доклад татха на мгновение прервался. Лоссин склонился над консолью. – Выход из ионосферы, – сказал он. – След потерян.
Дэйн явственно слышал озадаченность в его голосе.
По интеркому побежал быстрый разговор:
– Мы все еще поднимаемся на максимальной тяге?
– Да, но тогда как…
– Отставить треп! – резко сказал Рип, и его непривычная грубость подчеркнула напряженность момента.
Молчание.
«Королева Солнца» вздрогнула и вроде бы замедлилась, будто на что-то налетев, но Дэйн знал, что при такой скорости столкновение с чем-нибудь твердым разрушило бы корабль.
Снова открылись пылевые экраны, и образ внешнего мира мигнул и стабилизировался. Это походило на вытянутый смерч пламени, несущийся над облаками и сеткой молний Геспериды IV – темным фоном ослепительной вспышки.
– Огонь бластера, два-девяносто отметка тринадцать, удаление девяносто километров.
Голос Лоссина звучал странно – почти пронзительно. Страх это или возбуждение? Дэйн ощутил струйку пота, стекающую с брови, и подумал, что скорее страх.
– Девяносто! – крикнул Штоц по интеркому.
Дэйн вспомнил, что им неизвестно, насколько мощны коллоидные бластеры. Эта информация была строго засекречена Космической полицией. Теперь у них есть основания для оценок, и эти оценки куда хуже, чем кто-нибудь мог предполагать.
– Чуть ближе попадут – и мы сваримся, – пискнула Туе.
Дэйн поднял голову, увидел ее огромные желтые глаза, увидел, как напрягся ее гребень. Он нехотя кивнул. Если они ощутили эффект промаха на девяносто километров, то пройди луч ближе – от «Королевы» останется пар и замерзающие капли металла.
Дэйн обернулся к экрану, где расплывался факел от оружия пиратов. Какие же у них теперь шансы?
– Неплохо бы нам уйти подальше, – вдруг сказал Штоц. – Меньше атмосферы – меньше ударная волна и поперечное рассеивание.
– Пока еще не можем, – сдавленным голосом ответил Рип. – Выше – значит медленнее и больше времени у них, чтобы взять нас в прицел. Я веду нас на еще один виток, чтобы затеряться в электромагнитном излучении целанитовых полей. Все равно в такой адской магнитной буре им не навести луч точно.
Дэйн и Туе смотрели у себя на экранах, как он, произнося эти слова, одновременно выполнял то, что говорил, и дал реверс реактивных двигателей, удерживая «Королеву» на более низкой и быстрой орбите.
Подвеска Дэйна щелкнула, когда ускорение упало до нуля. Невесомость. Атавистическая часть его мозга в панике вздрогнула, узнав два самых древних кошмара: атаку хищника и падение.
Это чувство резко обострилось на миг, когда проснулась пси-связь. Появились они все четверо, но почти сразу же исчезли.
Из корабля-преследователя вырвалась еще одна вспышка света, пока еще только световая точка, теперь уже ближе к ободку планеты, но смертельный луч на этот раз изогнулся вверх и ушел в космос. Световая точка погасла.
– Дэйн, что случилось? – спросила Туе. – Пират взорвался?
– Противник вошел в магнитопаузу, – лаконично доложил Лоссин.
– Нет, – ответил Дэйн, когда ритм его сердца замедлился до нормы и пришло понимание. – Он влетел в тень Геспериды.
По интеркому донесся голос Джаспера – спокойный голос учителя:
