Рип все время посылал запросы по рации. Последние раза два Дэйн просто не ответил, собираясь вернуться, как только закончит с очередным делом, которое немедленно тянуло за собой другое, а то – следующее. Наконец Рип явился лично. Дэйн понял, что штурман стоит за ним уже полминуты, и тогда поднял глаза. Рип кратко бросил:
– Сейчас.
– Но…
– Или никогда.
Тут Дэйн понял, что вибрации корабля вызваны не погрузкой, потому что грузили уже всякую мелочовку. В небе беспрерывно гремели раскаты и сверкали пурпурно-белые полотнища молний, а серебристый дождь хлестал со все возрастающей силой.
Он встряхнул головой, закрыл компьютер и включил общий вызов по интеркому:
– Все по местам и пристегнуться к взлету.
Они с Рипом выполнили обход, проинспектировали, все ли на местах и пристегнуты, и Дэйн вернулся в грузовой отсек. Он проверил, как там Туе, которая с непривычной серьезностью пристегивалась к противоперегрузочному креслу. Дэйн переключил консоль на свой видеоэкран, пристегнулся и стал ждать.
На экране он видел, как Рип сел, обтер руку о штаны, посмотрел на Лоссина, который работал на связи. Они решили заранее, что для этого взлета потребуется, чтобы все инженеры и механики были под рукой: Али, Иоганн и Джаспер сидели в машинном отделении.
– Приготовились отдать тросы, – скомандовал Рип. Они решили пожертвовать ботами растяжек ради экономии массы и быстроты взлета. – По моему сигналу через пятнадцать секунд.
Пока он говорил, руки его двигались над консолью, и корабль вздрогнул, когда ожили боковые ускорители.
– Десять секунд.
Из-под корабля вырвался клуб дыма; боковой экран Дэйна давал внешний обзор. Реактивные двигатели мягко загудели. Дэйн мысленно видел, как Иоганн навис над дисплеями, ловя любой признак неисправности и глядя на растущее давление.
– Пять секунд.
Теперь из-под «Королевы» расходилось массивное облако пара и дыма. Дэйн видел, как приличного размера камни подпрыгивали и дробились, подхваченные потоком выхлопных газов. Брошенное оборудование начинало тлеть, обрывки горящих плетеных матов разлетались пылающими летучими мышами. Загорелся и рассыпался угольками брошенный предмет, который Дэйн счел музыкальным инструментом. «Королева» дрожала и потрескивала, рев двигателей переходил в вопль и визг, звук нарастал…
– Две… один… старт!
Прогремела цепочка взрывов, отстреливших тросы от корабля, и «Королева» прыгнула в воздух. Рип толкнул рукоятки питания двигателей вперед, и на мучительное мгновение корабль завис, потом медленно – Дэйн ощущал это всем телом – продолжил подъем.
Корабль трясся, и Дэйн сгорбился над экраном компьютера, глядя на показания датчиков, нет ли где слабины, не сдвинулся ли груз, что при таком ускорении могло вызвать катастрофу.
Но все огоньки светились желтым, хотя тряска гремела барабанным боем, и боковой экран показывал, как быстро уходит вниз Гесперида IV и вспыхивают молнии в облаках под кораблем. Воздух провизжал мимо корпуса, будто сумасшедший органист играл токкату, – именно тогда тряска стала сильнее и резко затихла. Они вышли за звуковой барьер и опережали звук своего полета. Дэйн представил, как волна преодоления звукового барьера ударит там, теперь уже далеко внизу, по парящим.
«Королева Солнца» выходила в космос.
21
Дэйн почувствовал, как напряжение чуть отпустило, и глубоко вздохнул, ворочая из стороны в сторону заболевшей шеей и не отводя взгляда от консоли. Именно во время взлета обычно срабатывал закон Мерфи, особенно если загрузка велась в спешке.
Но облегчение его длилось недолго.
Экран внешнего обзора вдруг затянуло световыми мазками, изображение начало прыгать.
– Входим в ионосферу, – объявил голос Лоссина. – Задействуем пылевые экраны.
Бронированный щит, предназначенный для зон космоса, сильно засоренных микрометеоритами, отсек экран внешнего обзора. Через секунду на нем появилась диаграмма электрических полей планеты, и Дэйн уставился на нее, не веря своим глазам: «Королева Солнца» поднялась всего на двадцать пять километров – меньше чем до половины уровня, где обычно начиналась ионосфера!
– Штоц! Тау! – раздался голос Рипа. – Есть у вас эти показания?
