— Бери оружие, — голос Сапфо лился мягко, но в нем звенела сталь. Та же самая, что сейчас сверкнула в полумраке шатра, бесшумно выскользнув из ножен.
— И ты не станешь пользоваться моментом? — губы Оркеса изогнула презрительная ухмылка. Он стоял, скрестив руки на груди, и даже не смотрел на жену, сосредоточившись на нежданном сопернике. — Ведь так легко убить меня сейчас.
— Сражайся, как подобает мужчине, — велел Сапфо, спиной заслоняя примерзшую от ужаса к земле девушку.
— А если я откажусь? — с вызовом процедил сквозь зубы его собеседник, не меняя позы. — Если я просто позову своих воинов и прикажу им схватить тебя? Они наверняка не успели еще отойти далеко.
— Я успею тебя убить за это время, — металлическим голосом отозвался Сапфо. — И никакие воины не помогут тебе на том свете.
— Значит, вот так бесчестно решают теперь вопросы короли? — голос ее мужа вдруг на миг надломился, и этот один короткий звук сказал больше, чем десятки слов. Сердце Эллери пропустило удар, когда она осознала, сколько боли причинило ему ее предательство. Он застал ее с другим мужчиной, застал в ночь, когда намеревался сделать по-настоящему своей, — и ничто на свете не могло сейчас заставить его поверить в ее невиновность.
Она чувствовала, как ревность и задетая гордость шепчут ему согласиться на поединок, кружат ему голову, подбивая наказать подлеца, посмевшего посягнуть на его жену. Но здравый смысл, который — как она успела узнать за недолгое время знакомства — всегда был сильной стороной этого мужчины, еще удерживал его на краю.
— Это моя женщина, — размеренный, тяжелый голос Сапфо растер в пыль последние крупицы благоразумия соперника. — И мне плевать на честь, когда речь идет о ней. Но тебе я даю шанс встретить свою смерть достойно.
Ответом ему стал звук вынимаемой из ножен стали.
Принцессе казалось, что она находится в каком-то нереальном, абсурдном сне. Разве могло быть правдою, что ее супруг и недавний возлюбленный собирались сражаться за нее до смерти?
— Остановитесь! — наконец, приходя в себя от замешательства, умоляюще вмешалась она.
Муж бросил на нее быстрый взгляд. Но в его глазах она не заметила ничего, кроме распаленной ярости.
— Эллери, не вмешивайся! — приказал сосредоточенный Сапфо, сдвигаясь с места.
— Отойди в сторону, — одновременно прорычал Оркес, и зазвучавшее в его голосе презрение заставило ее повиноваться.
Она встала у стенки шатра, замирая от страха за мужчин, готовящихся скрестить мечи. Боясь, что их могут прервать услышавшие шум воины, но еще больше страшась, что их никто не прервет, и этот поединок закончится смертью одного из них.
Какая полная слепого, яростного безумия ночь! О, как права была няня, нарекая полнолуние дьявольским временем!
Оркес не торопился нападать, приглядываясь к сопернику, пытаясь угадать его слабые стороны. Сапфо избрал ту же тактику, кружа вокруг мужа Эллери и выбирая момент для нападения.
Принцесса не могла понять, почему они так не торопятся начать, ей казалось, что кипящая ярость обоих мужчин требовала немедленного выплеска. Понимание пришло к ней позже, в миг, когда их мечи столкнулись в первый раз. В воздухе зазвучала короткая, резкая песнь стали, оборвавшаяся секундой позже, но достаточная для того, чтобы ее мог услышать случайно приблизившийся к шатру воин.
Наверняка Оркес приказал своим людям не тревожить его этой ночью. Наверняка именно по этой причине стражники больше не стояли у входа, карауля каждый вздох своего господина.
И потому ждать вмешательства извне было бессмысленно.
Словно придя к тому же выводу, мужчины, наконец, начали настоящий бой.
Теперь их мечи сталкивались куда чаще, а сама схватка начала набирать скорость.
С замиранием сердца принцесса заметила, как непросто ее мужу было противостоять противнику. Сапфо любовно держал меч, каждое его движение было пронизано страстью к оружию, к битвам и звону стали. В отличие от него Оркес не был прирожденным воином; липкая испарина покрывала его лицо, сжимающие меч ладони побледнели от напряжения. Но он мужественно не издавал ни звука, который мог бы выдать его слабость.
