Контрольный выстрел - страница 114

Незадолго до полуночи неподалеку от Кунцевского переезда, что возле железнодорожной станции Рабочий поселок, остановилось такси. Собственно, переезда как такового здесь давно уже не было, его закрыли, будка обходчика пустовала, а шлагбаум валялся на ближайшей свалке. Опытные водители, знающие это место, иногда пользовались переездом, чтобы сократить дорогу. Но это днем, когда все видно. А что здесь делать шоферу такси ночью, пожалуй, никто бы не мог сказать.

Оказалось, что сюда завел его каприз двоих хмельных пассажиров, один из которых сидел сзади, а другой — рядом с водителем. Они настаивали, чтобы водила гнал через переезд, а тот категорически отказывался. Вон же их дом, настаивали пассажиры, вон, окна светятся. И вылезать из машины не собирались. Шофер видел этот проклятый дом — за путями, но ехать через бывший переезд не собирался. Спор мог бы, вероятно, продолжаться до бесконечности, но передний пассажир боком вылез из машины и отправился на пути. Постоял там несколько минут покачиваясь, вернулся к машине и сказал сидевшему сзади одно только слово:

— Пора.

Отчаявшийся уже водитель решил, что они оставят его в покое, и обернулся к заднему. Но в щеку его больно ткнул железный ствол пистолета.

— Не вертись, сволочь, — негромко добавил севший рядом второй совершенно трезвым голосом. — Берись за баранку и — вперед, если не желаешь, чтоб тебе башку разнесли.

Новый толчок, теперь в затылок, убедил водителя, что он влип.

— Мужики, — заканючил он, — да заберите вы выручку, ну что я вам?.. Мужики…

— Двигай прямо, — жестко приказал сидящий сзади, похожий на грузина.

Водитель горько жалел, что польстился на толстый кошелек, когда брал этих черножопых пассажиров, обещавших расплатиться со всей щедростью. Дождался… Сам не понимая, что делает, водитель включил двигатель, тронул рычаг скорости и, врубив свет фар, медленно поехал к железнодорожным путям.

— Быстрей! — заторопил его задний и ткнул с такой силой под мозжечок, что водитель громко вскрикнул от боли.

Доски бывшего переезда давно сгнили, и когда колеса стали переваливать через рельсы, машина раскачивалась, словно лодка на волне. Водитель судорожно вцепился в баранку, сунулся вперед, чтобы разглядеть дорогу, и сейчас же ткнулся лицом в торпеду, потому что сильный удар по затылку проломил ему череп.

— Быстрее, — вскрикнул задний. — Зажигание убери! И свет! Где его документы?

Передний сунул руку водителю под куртку, вытащил бумажник, а из него водительские права. Второй бегло посветил ему фонариком, после чего первый сказал:

— Он. Пошли отсюда, — и сунул бумажник с правами водителю на колени.

Они прислушались и одновременно услышали недалекий гул идущего поезда. Пригибаясь, убийцы перебежали переезд и, оглянувшись, уже с трудом различили в темноте светлое пятно машины, застывшей прямо на путях, по которым надвигалась ночная электричка.

Через минуту-другую ночь всколыхнул пронзительный рев поездной сирены, затем раздался визг тормозных колодок, которыми машинист тщетно пытался предотвратить катастрофу, грохот, скрежет и наконец подальше, в стороне, куда электричка протащила несчастный автомобиль, вспыхнуло пламя и рванул взрыв.

Примчавшаяся через короткое время оперативная группа из Кунцевского ОВД, вызвала необходимую технику и примерно через час, то есть в начале второго ночи, обгоревший остов машины стащили с железнодорожных путей, после чего электричка смогла наконец двинуться к Белорусскому вокзалу. А на месте трагедии начал работу полусонный следователь межрегиональной прокуратуры, которому выпало сегодня ночное дежурство.

Рано поутру на кухне сидел Грязнов — в одних трусах, — пил кофе и нещадно дымил сигаретой. Саша, проходя в туалет, кивнул ему и пожелал хорошего настроения. Но Грязнов лишь мрачно качнул головой в ответ, из чего можно было сделать вывод, что вчерашний вечер кончился для Вячеслава Ивановича неудачей. На миг у Александра Борисовича словно вспыхнуло: «Вот же мудила! Не послушался меня, а теперь страдаешь… Эх ты, рыжий… шестой десяток. Конечно, шестой. Это мне, считай, сорок, и я еще ого-го! Могу!..»