– Это была шутка, – слабо запротестовал я.
– Да, конечно. Я помню, – продолжала она в неуемном стремлении ничего не забывать. – «Они взирают на меня, словно я некий бог правосудия». По-моему, это звучало так.
Элли от души развеселилась.
– Если уж это бог, то, пожалуй, такой, который никогда не появляется там, где он нужен, радуется, когда ему делают жертвоприношения, и с которым люди жаждут встретиться только на том свете?
Ханна захихикала.
– И бог в том смысле, что он сотворил чудо, превратившись в юриста.
Я надулся.
– Ты еще не упомянула о той девушке, которой я предоставил неопалимую купину.
– Сдал во временное пользование, – буркнула Ханна.
– Как это мерзко, – сказала Элли, но наградила меня не такой холодной улыбкой, как обычно.
– Ну, как тебе нравится жизнь в этой чертовой дыре, которую мы называем «Баббингтон Боттс»?
Взгляд Элли выразил восторг.
– Это почти то, чего я ожидала. Здесь есть ощущение реальной цели, что мне и нравится. Ты определенно знаешь, что находишься на вершине дерева.
«Л это делает падение еще больнее», – подумал я, но промолчат.
– Моему боссу здесь нравится, – добавила Элли. – Он называет это «игрой с большими мальчиками».
– Да, я полагаю, для тебя это важный шаг, – резюмировал я.
Элли обожгла меня гневным взглядом.
– Я что, тебя должна была спросить, что мне делать?
– Неплохая идея. Сомневаюсь, что ты чего-нибудь добьешься, не имея хоть какой-то поддержки.
Ханна рассмеялась.
– Ну, хватит вам! Неужели вы не можете быть друзьями? Вы ведь уже давно не школьники.
Мы с Элли набычившись смотрели друг на друга. Но уже без прежней враждебности. Наша стычка приобретала шутливый характер, что неожиданно меня поразило.
– Простите, мисс, но он первый начал, – улыбнулась Элли.
Это была игра для двоих.
– Я не хочу быть ее другом, мисс, как и все остальные, – ответил я.
– Он всюду следует за мной, мисс. Чарли у нас с прибабахом. Это все говорят.
Я мог бы поклясться, что взор, который она бросила на меня, был столь же кокетливым, сколь и злым, и это мешало мне нанести ответный удар в состязании на лучшее оскорбление.
– Ну… это… от Элли исходит зловоние, мисс.
Ни Ханна, ни Элли никак на это не прореагировали.
– Очень слабо, – сказала Ханна, поднявшись, чтобы пойти в туалет. – Преимущество у Элли.
– Как обычно, – кивнула Элли.
Эш и Люси тем временем вели оживленную дискуссию. Речь шла о том, что наша фирма затратила много миллионов на повышение технических возможностей лэптопа, и это означало, что мы теперь можем иметь полный доступ к любой информации и электронной почте, в какой бы точке земного шара мы ни находились. Часть дел, которые мы вели, была теперь перенесена в сферу лэптопа.
– Это чертовски полезно, – заметил Эш. – Мне всегда хотелось купить такой.
– Все это означает, что теперь массу работы нам придется выполнять дома, – сказала Люси. – Из-за компьютеров и мобильников у нас и минутки не останется для себя. Скоро дело дойдет до того, что они подвесят бирки к нашим лодыжкам.
Бильярдный стол, который занимал половину зала, освободился, когда два парня без пиджаков и в подтяжках ушли, уплатив по пятьдесят пенсов. Теперь была моя очередь, и я толкнул локтем Эша, дав понять ему, что мы могли бы сыграть.
– Не сейчас, дружище, – сказал он. – Мне надо погасить огонь паранойи Люси. Она убеждена, что в авторучки, которые нам раздали в последнее Рождество, вмонтированы жучки.
– Я сыграю с тобой, – сказала Элли. – Мне доставит большое удовольствие размазать по стенке твое раздутое честолюбие.
Я притворился оскорбленным.
– Давай, Элли. Это будет товарищеская игра. Согласна?
Выражение ее лица смягчилось.
– К тому же тебе полезно привыкать идти вторым номером после меня, – добавил я, ухмыльнувшись.
– Должна сказать, что в пул я играю довольно плохо, – обронила она.
– Неужели у тебя что-то может быть плохо? Никогда не поверю.
Мы встали, уколов друг друга взглядами, затем я расплатился и установил полосатые и цветные шары.
– Я позволю тебе разбить пирамиду только потому, что это будет твой первый и последний удар.
Элли, профессионально склонившись над столом, сильно послала пар в самый центр пирамиды. Шары раскатились и один полосатый влетел в дальнюю лузу. Она бросила на меня взор триумфатора, предоставляя мне удивительно ясный и манящий обзор своей блузки и изящного бюстгальтера.
