— А мы сейчас в картишки засядем. А ты, Фис-де-Шьен, доигрался, вот и лежи.
— Володя, а, может быть, сначала закусим? — спросила Лиза.
Лиза, вы, как всегда, — ангел. Я уже несколько дней ходил на занятия. В выходной после обеда прилег и заснул. Пришел Токочка, меня разбудили, я сразу встал и потерял сознание. Первое, что я услышал, когда очнулся, — голос Лизы:
— Господи, какой он еще слабый.
Скоро выяснилось, что я постоянно, если меня разбудить и заставить сразу встать, или теряю сознание, или с трудом его сохраняю, но чувствую себя плохо, и на лбу выступает пот. Галя подносит мне под нос флакон с нашатырным спиртом, Лиза щупает пульс и говорит:
— Господи, як телячий хвiст!
Теперь меня будят заранее, я немного полежу и встаю без каких-либо болезненных ощущений.
Кончаем профшколу во время реформы образования. Существующая в России сеть средних общеобразовательных школ, не дающих специальности, распространяется на весь Советский Союз. Профессиональные школы, дающие среднее образование, преобразуются в техникумы, а техникумы — в вузы. Старейший в городе технический вуз — технологический институт – расформировывается, и на базе его факультетов создаются новые институты, в том числе электротехнический — ХЭТИ, и инженерно-строительный — ХИСИ. Наша профшкола становится электромеханическим техникумом с четырехгодичным сроком обучения, и мы, окончившие профшколу, зачислены на его третий курс. Но профшкола дала нам среднее образование, и мы имеем право поступать в вузы. Изъян, Птицоида, Таня, Фройка и еще несколько человек собираются поступать в ХЭТИ. Я колеблюсь.
Дома общего мнения нет. Нужно получить высшее образование, и нечего тратить время на техникум — так считают Галя и Нина. Сережа другого мнения: неизвестно что нас ожидает, не стоит пренебрегать возможностью за два года получить специальность техника.
— С такой специальностью не пропадешь и без нас. А кончишь техникум — тебе будет 19 лет, если все будет благополучно, — успеешь получить и высшее образование.
— Смотри сам, не маленький, — сказал папа.
— Да, это верно, — откликнулся Сережа. — У нас совещательный голос, а решать тебе.
В выходной приехали Резниковы и Майоровы.
— Трудно будет тебе поступить в ХЭТИ, — сказал Федя. — Сейчас это самый модный институт, прут туда со страшной силой. — Он вынул записную книжку и прочел, сколько туда уже подано заявлений и какой будет набор. — А детей служащих ты сам понимаешь, сколько принимают.
— Откуда у тебя эти сведения? — спросил Сережа.
— Это у меня сведения, — сказала Нина. — Галя, ты помнишь Белецкую?
— Которая с тобой в Коммерческом училась? Помню.
— Она сейчас работает в канцелярии ХЭТИ.
— Ну, вот, — сказала Лиза. — Будешь все лето готовиться к экзаменам и не попадешь. А тебе отдохнуть надо как следует.
— А в техникуме учиться не хочется? — спросил папа.
— Не хочется.
— А почему?
— Специальность не привлекает.
— Вот те на! — воскликнул папа. — А в институт по той же специальности думаешь поступать!
— Да ничего я еще не решил!
— А кем ты хочешь быть? — спросила Клава. — Решил?
— А я и сам еще не знаю.
— Иди-ка ты, дружок, в художественный институт, — сказала Галя. — Ты же хорошо рисуешь.
— Ну, художник — это не профессия! — сказал я с таким апломбом, что все захохотали.
— Как не профессия! — воскликнул Сережа. — Еще какая хорошая профессия! Тут дело в другом. Можно быть рядовым инженером, рядовым юристом, но рядовым художником быть не стоит — будешь писать лозунги и плакаты. Только имея незаурядный талант, стоит быть профессиональным художником.
— В наше время, Галя, лучше не работать в области искусства, даже имея талант, — сказал папа. — Неизбежны сделки с совестью. Пропадет или талант, или жизнь, или то и другое. Давно известная истина.
— А чи не пiшов би ти вчитися на архiтектора? — спросила бабуся.
Высокое искусство градостроения процветало в античном мире и при абсолютных монархиях. В буржуазном обществе с неограниченной свободой предпринимательства, в том числе и в области строительства, — строю что хочу и как хочу, — градостроение зачахло и, кажется, даже не изучалось и не преподавалось. Города застраивались хаотично, и Харьков хороший тому пример. Архитекторы проектировали отдельные здания, в лучшем случае — их комплексы. Мое давнее увлечение макетами городов, которые я уже давно стеснялся строить, и воображаемыми архитектурными пейзажами, которые я изредка продолжал рисовать, ни у меня, ни у моих близких никак не связывались с профессией архитектора, и я ответил бабусе:
