– Ну, чего, Серег, похоже, не зря сходили, а? Глянь, какая красота-красотища! Командование будет довольно, верно тебе говорю. И эшелон в наличии, и секретные танки при нем. А самое главное, возиться с разгрузкой фрицам еще часов пять, никак не меньше.
– Думаешь, командир? – не отрывая от глаз окуляров трофейного «цейса», негромко пробормотал сержант. – Вон как споро работают, стахановцы хреновы, мля!
– Не думаю, а твердо уверен, – хмыкнул старший лейтенант. – Вспомни, чего нам перед выходом доводили? У этих ихних «Тигров» все не как у людей, одних только гусениц два комплекта. Те, которые узкие, для твердых грунтов и перевозки, поскольку иначе они на стандартную платформу по габариту не влезут. А другие, пошире, для боя. Кстати, знаешь, как в ихней инструкции положено проверять, способен ли грунт выдержать танк?
– Не-а, – искренне заинтересовался Ларин. – Как?
– Одному фрицу нужно взять другого на закорки да встать на одной ноге, словно аисту. Если сапог в землицу не провалился – значит, и танк пройдет, если наоборот – ищи обходной путь, иначе завязнет[28].
– Ну, фрицы-то известные затейники, – фыркнул товарищ. – Знакомое дело.
– А теперь гляди, как они эти свои панцеры разгружают. Сначала широкие гусянки из-под брюха лебедкой тягают и в сторонке укладывают, а в них в каждой три тонны веса. И только затем танк с платформы сводят. А ведь ему еще обратно переобуться нужно, поскольку на узких далеко по снегу не уедет, а это тоже не простая задачка. Эшелон на станции уж несколько часов стоит, а они только с полдесятка машин сгрузили, и еще столько же осталось.
– Это да, – согласился сержант, возвращая бинокль. – Похоже, долгонько еще провозятся, там ведь не только эти самые «Тигры», но и обычные «тройки» с «четверками». Только их еще не разгружают, так пока на платформах и стоят.
– Вот именно. В первую очередь фрицы хотят свою секретную технику сгрузить и подальше отвести, а уж затем и до обычной брони очередь дойдет. И думается мне, тут никак не меньше полноценного батальона разгружается, согласен, Сережа?
– Угу, видать, это тот самый «шверпанцерабтайлунг пятьсот два», про который нам на инструктаже говорили[29], и есть. Никакой ошибки. Так чего делаем-то, командир? Отходим и даем нашим эрдэ? Вроде все, что требуется, разглядели?
– Погодим минуток с несколько, вдруг еще чего ценного высмотрим. Да и «Кузьме» нужно немного времени дать, позиция-то у них не такая удачная, как у нас, пусть тоже осмотрятся. А там и уйдем, как пришли…
В этот момент где-то в районе пакгаузов гулко треснул выстрел немецкого карабина, в ответ прострекотал короткой очередью ППШ. Спустя буквально несколько секунд заунывно завыла сирена тревоги.
– … твою мать! – зло выдохнул Кобрин, выдергивая из-за пояса ракетницу. – Таки вляпались наши!
Переломив ОСП-30[30], Федор запихнул в казенник картонную гильзу, предварительно убедившись, что не ошибся в маркировке патрона. Взведя курок, поднял руку и выстрелил, со злой гримасой наблюдая, как над головой расцвели три ярко-зеленые звездочки. И практически одновременно со стороны складов метнулась в низкое зимнее небо еще одна искорка сигнальной ракеты, мгновением спустя тоже вспыхнувшая строенным зеленым светом. Ну, вот и все, собственно. Не заметить подобного салюта старшина Рубин просто не может. Значит, в ближайшие пару минут он выйдет в эфир, отослав столь ожидаемую командованием радиограмму. А им остается лишь связать немцев боем, позволяя радисту безопасно уйти, благо эти развалины практически идеально подходят для подобного. Ну, а затем прилетят родные краснозвездные бомбардировщики, устроив обреченной разведгруппе шикарные похороны…
* * *
Младлей Леха Кузьмин пихнул товарища локтем в затянутый маскхалатом бок:
– Вадик, все рассмотрел?
– Все, – кивнул сержант Пылев. – Не ошиблись летуны, все, как и докладывали. И эшелон в наличии имеется, и секретные танки. Ух и здоровенные какие! Так чего делаем, сворачиваемся?
– Ага. – Перевернувшись на бок, младший лейтенант выбрал нужный патрон и зарядил сигнальный пистолет. – Самое время, а то командир бухтеть начнет, почему, мол, задержались.
