— Ты лишила памяти всю семью, — сухо закончил я детский лепет.
Грейнджер вздрогнула, вскинула на меня испуганный взгляд и замолчала. Рон присвистнул.
— Нет, ты не могла! — ахнул Гарри.
— Ты наложила на них Обливиэйт? — с каким-то восхищением спросил Рон. — Стерла память о себе? Всю?
— Да, наложила! — взвизгнула Гермиона, не выдержав моего взгляда. — Иначе они забрали бы меня из страны! От вас! Навсегда! Из Хогвартса!
— Но, Гермиона, как же так? — Гарри был в ужасе. — Как ты дальше будешь жить?
С таким грузом на совести, мысленно закончил я за него.
— Мы поможем, — твердо сказал Рон. — Осенью тебе исполнится семнадцать, на каникулы приезжай к нам. Сдашь ЖАБА, а потом пойдешь работать. Тебя с твоими мозгами возьмут в любое место. Ты всё правильно сделала. Ты волшебница. Твоё место в волшебном мире. Вы бы всё равно расстались.
— Рон! Это же её папа и мама! — воскликнул Гарри. — Вадим, скажи ему!
— Ты дура, Гермиона, — прямо сказал я. — Вчера вышел номер «Пророка». Видимо, Грейнджеры не успели его прочитать?
Гермиона отрицательно покачала головой.
— Нет, мы сначала ругались, а потом поехали в гостиницу…
Поттер, распластавшись на кровати, дотянулся до тумбочки и протянул ей газету. На лице у него застыла странная смесь жалости, разочарования и злости.
Гермиона рассмотрела заголовок с фотографией и схватилась за голову. Её глаза начали стремительно наполняться слезами.
— Боже… Вадим, их ведь можно расколдовать? Можно же?!
— Если ты правильно наложила заклинание, то можно, — быстро сказал Рон. — А ты наверняка сделала это правильно!
Под моим тяжелым взглядом он растерял свою уверенность и замолчал.
— Сознание — очень сложная вещь, Гермиона, — выговорил я после раздумья. — Человеческая личность формируется под влиянием опыта, а опыт идет из накопленной памяти. Ты выдернула не какой-то маленький незначительный эпизод вроде похода в магазин. Ты стерла себя, а это семнадцать лет жизни. И ладно бы, если бы ты построила на их базе новые личности с другими именами и прошлым — раздвоение менталисты удаляют легко, но ты оставила их Грейнджерами, а это грозит шизофренией. С другой стороны, у них всё еще есть дочь. Возможно, их память восполнит пробелы ложными воспоминаниями со Стефани и этим спасет рассудок… Но Стефани тоже потеряла память о тебе… Я не знаю, Гермиона. Я не специалист. Если хочешь конкретики, отведи их в больницу Святого Мунго. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.
— Но… Они уже улетели в Австралию!
Я пожал плечами. Гермиона вскочила и выбежала из комнаты, видимо, помчалась выцарапывать свои вещи и документы. Я вздохнул, глядя ей вслед. Гарри молча разглядывал покрывало. Сначала Джинни с Конфундусом, потом Гермиона — это для него стало ударом. Рон с недоумением смотрел на нас, явно не догоняя всей тяжести ситуации.
— Ты преувеличил, Волхов. Папа каждый день стирает маглам память — и ничего с ними не случается. У них голова дубовая! — брякнул он.
И очень удивился, когда Гарри отвесил ему затрещину.
— Ты чего!
— Заткнись! Замолкни, Рон! — зашипел Поттер, сжимая кулаки и явно сдерживая желание двинуть ими в нос дорогого друга. — Посмотрел бы я на тебя, если бы Джинни наложила на миссис Уизли Обливиэйт!
Рону хватило ума замолчать. Видимо, вспомнил, как полчаса назад миссис Уизли тумаками выгнала дочь из-за стола.
Гермиону никуда не отпустили. Многие Пожиратели оставались на свободе, а она подруга Избранного и маглорожденная. И вообще, похороны завтра у Альбуса Дамблдора, а потом результаты СОВ придут. Не пропустит же она такие важные события? Аргументы были убедительные, и Гермиона осталась. До конца недели.
Похороны прошли, как и хотел Альбус Дамблдор, весело.
Аберфорт пришел от шапочек в полный восторг и наряжал в них всех, кто подходил к нему с соболезнованиями. Он же помог мне с оркестром, у которого отнял инструменты и заставил исполнять похоронный марш камерным пением, хромым на все ноты. Учитывая, что он вплел в бороду колокольчики, нацепил на себя очки-половинки и вырвиглазную лиловую мантию с золотыми звездами, а сам покойник лежал в гробу в точно такой же лиловой мантии и шапочке, выглядело это так, как будто Альбус Дамблдор просто решил поприкалываться. Северус тоже надел шапочку. Ну, все ходили в шапочках, даже домовики были в шапочках, отчего создавалось впечатление, что гостей обслуживают пришельцы с Альфа Центавры. Не будет же душеприказчик отрываться от коллектива? С каким лицом он это сделал… Волшебники ходили до того обалдевшие, что хотелось ржать в полный голос. Искренняя скорбь на лице Аберфорта ничуть не спасала положение — он явно наслаждался фарсом, в который превратились похороны братца. И рыдания на моем плече явно маскировали хохот. Я знаю. Я тоже плакал не от горя. А я, вообще-то, вел церемонию погребения как шаман.
